Путеводитель: ГТГ Русское искусство второй половины XIX века

Общая забота о судьбе родной страны составляла внутренний стержень портретной галереи Крамского. Сам он принадлежал к той же породе людей, что и его модели, он волновался теми же вопросами, переживал те же противоречия, был так же, как и они, «великомучеником правды ради». Когда мы смотрим на портреты Л. Н. Толстого, Н. А. Некрасова, М. Е. Салтыкова-Щедрина, созданные Крамским, мы чувствуем в каждом из них ту «резкую индивидуальность», а во всех них вместе то «богатство и разнообразие типа писателя», о которых писал Горький. Но одновременно в этих серьезных лицах, в этих пристальных глазах и лбах, осененных мыслью, мы ясно ощущаем и то общее, что делало их типическими представителями великой эпохи в развитии русской литературы.

Одним из лучших портретов Крамского является «Портрет писателя Л. Н. Толстого» (1873).

В дальнейшем Толстого писали, рисовали, лепили многие русские художники и скульпторы и среди них такие, как Ге, Репин, Нестеров, Голубкина. Но Крамской писал Толстого первым. Его восприятие образа писателя было поэтому наиболее непосредственно, наиболее свободно от воздействия уже существующих художественных канонов, а главное, истинный облик писателя еще не был заслонен от художника либеральной легендой о Толстом как о «великом богоискателе» и «мировой совести».

На портрете Крамского Толстой предстает в возрасте сорока пяти лет, в период работы над «Анной Карениной». Мы видим человека в расцвете физических и духовных сил. В темных, слегка волнистых, по-мужицки причесанных волосах Толстого и в его бороде нет еще ни одной серебряной нити. Основное впечатление, производимое Толстым на портрете Крамского, - это впечатление огромной, проницательной силы ума, способности постигать человеческие души, видеть в них всякую фальшь и всякую неправду, все дрянное, эгоистическое, мелкое. Словом, мы видим перед собой именно Толстого, внутренний пафос которого состоял в стремлении «дойти до корня», сорвать «все и всяческие маски».

Не яроповедника, но художника, умеющего проникать в существо и глубь явлений, видел и ценил в Толстом Крамской. Он говорил, обращаясь к писателю: «В статье «Так что же нам делать» и раньше, в «Исповеди», Вы о своих художественных произведениях отзываетесь очень неуважительно; мало того, Вы как бы раскаиваетесь, что такие соблазнительные и вредные вещи существуют. Вот этого я понять никак не могу. Объясните это. Перед Вами искренний человек свидетельствует, что такие вещи, как «Декабристы», «Война и мир», «Казаки» и т. д. и т. д. делают меня лично гораздо более человеком, чем рассуждения».

В изображении Толстого вполне раскрылось своеобразие Крамского-портретиста. В нем ясно обнаружилась нелюбовь ко всему официальному и казенному. Так же как Паров предпочитал показывать персонажей своих портретов вне сферы официальной жизни, но в личном, частном быту, так и Крамской изобразил Толстого в домашней блузе, из-за ворота которой виден край белой рубахи. Простота и неофициальность толстовского облика, отсутствие в портрете каких-либо атрибутов, указывающих на принадлежность Толстого к дворянской аристократии. - все это было призвано подчеркнуть громадность Толстого вне зависимости от его места в общественной иерархии, утвердить в его образе самодовлеющее значение человеческой личности.

Толстой изображен Крамским на нейтральном фоне, сидящим со спокойно сложенными руками. Однако он не производит впечатления человека, специально позирующего. Спокойная неподвижность фигуры писателя определяется его внутренним состоянием сосредоточенной работой мысли. Можно отметить полное соответствие между позой Толстого и выражением его лица. И само это лицо представляет одно из поразительных созданий портретного искусства. В своем портрете Крамской очень близок Толстому в понимании человека и в умении воспроизводить течение его внутренней жизни.

Особое место среди портретов Крамского занимают портреты крестьян. В обращении к ним проявилось общее для всего русского искусства этого периода стремление вплотную подойти к народу, познать его мысли, представления, чувства. Из этих портретов в галерее представлен «Полесовщик» (1874), иначе называемый «Мужик в простреленной шапке». Сам художник в следующих словах раскрывал значение этой своей работы: «Мой этюд «Мужик в простреленной шапке» по замыслу должен был изображать один из тех типов (они есть га русском народе), которые многое из социального и политического строя народной жизни понимают своим умом и у которых глубоко засело недовольство, граничащее с ненавистью. Из таких людей в трудные минуты набирают свои шайки Стеньки Разины, Пугачевы, а в обыкновенное время они действуют в одиночку, где и как придется, но никогда не мирятся».

Это произведение Крамского в высшей степени знаменательно как свидетельство времени, когда уже нельзя было не заметить или обойти зреющие в народе протест и волю к борьбе.