Путеводитель по картинной галерее Императорского Эрмитажа

В этой картине (относящейся к 1510-м годам) для нас все теперь странно: и мода с блинчатой шляпой, с узлами на узких рукавах, с тяжелым ожерельем на шее, и самый тип с его высоким лбом и китайскими глазками, и скромно сложенные на выступающем животе ручки в раструбных перчатках. И все же можно поддаться женственной прелести этого идеализированного типа, можно понять его тихую таинственность, его юную, нежную хрупкость. [197]

Кульмбах, Ганс Зюс фон

Отсутствие Дюрера в Эрмитаже отчасти вознаграждается приобретенным недавно диптихом [198] его ученика и помощника Ганса Зюса из Кульмбаха, пользовавшегося перед тем, как сойтись с Дюрером, руководством одной из замечательнейших личностей конца XV и начала XVI века венецианца Якопо де Барбари, переселившегося в Германию и кончившего свою жизнь придворным художником при управительнице Нидерландов Маргарите Бургундской (в 1515). Влияние Венеции, впрочем, сказалось, в своеобразной и очень ясной форме, и в творчестве самого Дюрера. Наш диптих, Кульмбаха во всяком случае, может служить чудесной иллюстрацией южно-немецкого стиля живописи в 1510-х годах.

Ханс(Ганс) Зюсс фон Кульмбах. Христос и Мария перед Богом-Отцом. Диптих. Левая и правая половины. Дерево, масло. 142х156. Инв. 696. Из собр. П. В. Жуковского, 1907

Здесь мы видим свойственную немцам вычурность композиции (особенно странными кажутся ангелы, летящие перед Мадонной), изощренность разнообразных форм, вносящую некоторую растерзанность в общий эффект, и при всем этом совершенно зрелое понимание красоты, сказавшееся как во всей чисто орнаментальной стороне, так и в отдельных деталях, а также в мастерской широкой живописи и богатом светлом колорите. Поразительно широко, по-современному написан пейзаж внизу, и красивый вымысел обнаружил Кульмбах в изображении трона Бога Отца, уставленного поющими ангелами, — мотив, известный в школе Мантеньи.

Амбергер, Христоф

Отсутствие Гольбейна в Эрмитаже отчасти вознаграждается двумя великолепными, скромными и живыми портретами, считающимися, по определению Тчуди, работами аугсбургского мастера Христофа Амбергера (1500? — 1562?). Их сочная живопись и горячий “рембрандтовский” тон делают, однако, эту атрибуцию сомнительной, что, во всяком случае, оставляет за ними значение первоклассных образчиков живописи “гольбейновского поколения”. Весь их стиль (судя по костюмам, они написаны в 1540-х годах) обладает уже вполне тем благородным спокойствием, которое ввели в портретную живопись итальянские мастера и которое полнее всего среди немцев передавал Гольбейн. [199]

Роттенгаммер, Иоганн

После работ Амбергера в Эрмитаже огромный перерыв в 60 с лишком лет, и мы, потому, сразу должны подойти к лучшим из “итальянизировавших” немцев Иоганну Роттенгаммеру (1564 — 1624) и к его знаменитому другу Адаму Эльсгеймеру (1572 — 1620?). Таким образом, мы пропускаем все развитие и весь постепенный упадок национального искусства, представителями которого были Бегам, Ганс Балдунг Грин, “красавец” Бургмайер, поэтичный Альтдорфер, основатели “чистого пейзажа” Лаутензак и Гиршфогель, гениальный Матиас Гринвальд, наконец, великие иллюстраторы Иост Амман и Тобиас Штиммер. С Роттенгаммером мы уже застаем явление, параллельное Спрангеру и Яну Брейгелю в Нидерландах. Роттенгаммер был гибкий, умелый мастер, иногда до обмана подделывавшийся под Тинторетто и Пальму-младшего, обыкновенно же остававшийся в пределах мелкого прециозного творчества, предназначенного для кабинетов редкостей. В Роттенгаммере уже иссякли совершенно чисто германские особенности, и его круглые формы, его мастерская, но несколько холодная композиция указывают на полное и совершенное заимствование искусства эпигонов итальянского Ренессанса. Таким он и представляется в своих четырех картинах Эрмитажа, из которых самая пышная “Пир богов” писана в Венеции и помечена 1600 годом. [200]

Эльсгеймер, Адам

Иным художником представляется Эльсгеймер. О влиянии этого франкфуртского уроженца, поселившегося в Риме, на развитие Клода Лоррена, целого ряда других пейзажистов и, косвенным образом, даже на Рубенса и Рембрандта мы говорили в своих местах. Но и вне этого воспитательного значения Эльсгеймер, как творец, представляет из себя нечто совершенно особенное и пленительное.

Адам Эльсхеймер (Эльсгеймер). Св. Христофор. 1598/99. Медь, масло. 22,5х17,5. Инв. 694