Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы

Местом действия вновь становится лагерь короля у Шрусбери. Наступил рассвет; время, которое Хотспер попросил на раздумье, истекло. Он посылает к королю Вернона и Вустера, которые должны выяснить, как достичь мирного соглашения. (Как выяснится впоследствии, Хотспер задержал у себя Уэстморленда, чтобы гарантировать благополучное возвращение парламентариев.)

Король чрезвычайно холодно приветствует Вустера, являющегося организатором восстания, и говорит:

Вы нас обманули.

Заставили нас снять просторный плащ

И старческое тело втиснуть в латы.

Акт V, сцена 1, строки 11–13

Поскольку автор состарил принца Хэла на десять лет, ради усиления драматизма пришлось сделать то же самое и с его отцом. Складывается впечатление, что король стар, но на самом деле в то время Генриху было всего тридцать семь лет; иными словами, он на добрых Двадцать лет моложе Вустера, к которому обращается, жалуясь на старость.

«Вы нам клялись в Донкастере…»

Вустер повторяет (следом за Хотспером, сделавшим это сценой раньше) длинный список жалоб рода Перси на Генриха: Болингброк вернулся из ссылки с горсткой своих приверженцев; его спасла лишь поддержка Перси; без них он не победил бы. Однако добавляется кое- что новое. Вустер с сознанием собственной правоты говорит:

Вы нам клялись в Донкастере, что вы

Не домогаетесь верховной власти,

Но требуете только для себя

Оставшегося после смерти Гонта

Ланкастерского герцогства…

Акт V, сцена 1, строки 41–45

Донкастер — город в южном Йоркшире, в 45 милях (72 км) к западу от Ревенсперга, где высадился король (тогда еще Болингброк).

Конечно, Болингброк клялся в этом, чтобы не отпугнуть возможных союзников, которые не горели желанием открыто выступить за свержение Ричарда. Однако после неожиданно быстрого успеха восстания цели Болингброка изменились; и история, и Шекспир говорят, что Перси не отказались помочь Болингброку сесть на трон, когда тропа к нему расчистилась.

Но теперь, когда Перси порвали с новым королем, они вспоминают старую клятву и таким образом пытаются доказать, что Генрих незаконно завладел престолом. Этого тоже следовало ожидать; король просто отмахивается от обвинения.

«Я к рыцарским делам был равнодушен…»

Но принц Хэл отвечает вместо отца. Он собирается сдержать обещание, которое дал отцу при их примирении. Хэл хвалит Хотспера и честно признается:

Сознаться должен, к своему стыду,

Я к рыцарским делам был равнодушен, —

Мне это Перси ставит сам в укор.

Акт V, сцена 1, строки 93–95

Затем принц вызывает Хотспера на поединок, который позволит обойтись без битвы; тем самым он преодолевает фальстафовское легкомыслие и поднимается до хотсперовских высоких понятий о чести и славе.

Король доволен этим заявлением, но не намерен рисковать своим наследником. Вместо этого он предлагает амнистию всем мятежникам (и даже Вустеру), если те согласятся сложить оружие.

«Может ли честь приставить новую ногу?»

Вустер уходит, но уверенности в том, что предложение об амнистии будет принято, нет. На случай, если его отвергнут, королевская армия готовится к предстоящей битве.

Фальстаф, который все это время присутствовал на сцене и комическими репликами снимал напряжение, начинает нервничать. Но принц Хэл отказывается ему сочувствовать.

Оставшись на сцене в одиночестве, Фальстаф размышляет над тем, что такое честь (то же самое раньше делал Хотспер), но приходит к совсем другому выводу. В частности, он говорит:

Может ли честь приставить новую ногу? А руку? Не может. А уврачевать рану? Тоже нет. Что же она такое? Слово.

Акт V, сцена 1, строки 131–134

Следует напомнить, что здесь слово «честь» употребляется не в широком смысле, означающем чувство собственного достоинства, чистоту, честность, прямоту и другие лучшие добродетели человечества. Для Хотсперов всего мира оно означает только воинскую доблесть, славу неизменного победителя и умение смотреть в лицо врага без признаков страха. Вот и все. Это честь кулачного бойца, меткого стрелка с Дикого Запада и (в худшем случае) гангстера.