Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы

Именно эту «честь» высмеивает Фальстаф, указывая на ее никчемность. Когда «трусливый» Фальстаф издевается над чувством чести, на первых порах это сбивает с толку, но за прошедшие века ужасы войны выросли настолько, что все больше и больше людей соглашается с его точкой зрения. Похоже, мы уже достигли стадии, когда начинает казаться, что само существование человеческой расы зависит от того, удастся ли превратить такое понимание «чести» просто в слово.

«…То будущее Англии блестяще»

Вустеру не хватает смелости сообщить Хотсперу о предложении амнистии. Он не доверяет королю. Даже если амнистия будет объявлена, ведь род Перси будет жить как на вулкане. Король всегда будет подозревать их, перестанет доверять и рано или поздно найдет способ уничтожить.

Но Хотспер импульсивен, склонен бросаться из крайности в крайность и вполне способен отказаться от насильственных действий ради «почетного» мира.

Поэтому Вустер просит Вернона поддержать его и сказать Хотсперу, что король требует безоговорочной капитуляции, а потому сражение неминуемо. Однако Вустер вынужден добавить, что принц Хэл вызывает Хотспера на поединок.

Хотспер тут же загорается и принимается выспрашивать подробности:

Скажите, как держался он при этом?

Презрительно? Презрительно?

Акт V, сцена 2, строки 49–50

Но его снова ждет разочарование, потому что вызов принца учтив и благороден. Верной хвалит поведение и манеры принца:

И тут мой долг сказать пред целым светом,

Что если он останется в живых,

То будущее Англии блестяще

Наперекор молве и несмотря

На временно обманчивую внешность.

Акт V, сцена 2,

строки 66–68

Донельзя раздосадованному Хотсперу остается только одно: еще раз поклясться убить принца.

«Весь этот королевский гардероб…»

Битва при Шрусбери проходила в средневековом стиле, когда король лично возглавлял свою армию. Это было необходимо, так как король служил источником вдохновения для воинов. Когда он скакал вперед с цветом войска, состоявшим из его телохранителей, за ним бросалась остальная армия и добивалась необходимого прорыва.

Но это был большой риск. Смерть короля автоматически означала бы прекращение сражения и победу Перси. Если бы разнеслась весть, что король погиб, его армия сразу же лишилась бы боевого духа.

Поэтому существовал обычай готовить нескольких воинов (как правило, добровольцев), выходивших на поле боя с королевским гербом на латах и, если так можно выразиться, вызывавших огонь на себя. Именно так поступили и в этом случае.

Битва началась с того, что лучники Хотспера повторили обстрел, предпринятый ими в битве при Холмдоне десять месяцев назад. Солдаты короля погибали так же, как в предыдущей битве шотландцы. Однако численное преимущество было на стороне Генриха. Он ввел в бой свежие силы, провел яростную атаку и заставил мятежников отступить.

Шекспир, который не слишком хорошо разбирался в воинской тактике, ограничивается описанием поединков. Все усилия повстанцев, согласно Холиншеду, были направлены на убийство короля; в этом особенно отличился шотландец Дуглас. Шекспир следует за Холиншедом. Дуглас убил троих воинов в доспехах короля, в том числе Уолтера Блента.

Когда мертвый Блент падает к его ногам, Дуглас думает, что сражение выиграно. Но Хотспер, который хорошо знает настоящего короля, разуверяет шотландца. Дуглас, раздосадованный тем, что в битве участвуют двойники короля, пылко восклицает:

Весь этот королевский гардероб

Тогда я перебью поочередно,

Пока не доберусь до самого.

Акт V, сцена 3, строки 26–28

«Я поставил их в самое пекло»

Фальстаф тоже участвует в сражении. Его отряд уничтожен, но сам он не получил и царапины. В действительности он нарочно повел своих солдат в самое пекло битвы, чтобы их там перебили. Он говорит:

Бедные мои оборванцы! Я поставил их в самое пекло.

Акт V, сцена 3, строки 36–37

Этот поступок кажется бессмысленным, если не учесть, что офицеры иногда могли класть жалованье убитых себе в карман, пользуясь неразберихой в статистике потерь. Видимо, это и собирается сделать Фальстаф. Он говорит:

Из ста пятидесяти уцелели только трое, но так искалечены, что теперь им весь век придется протягивать руку у городских ворот.

Акт V, сцена 3, строки 37–39

Это еще более горький комментарий, чем тот, который несколькими строками ранее сделал Фальстаф, увидев труп Уолтера Блента: