Путевой дневник. Путешествие Мишеля де Монтеня в Германию и Италию

В воскресенье, 2 июля, я покинул Флоренцию после обеда, и, переехав через Арно по мосту, мы оставили реку по правую руку, продолжая следовать вдоль ее течения. Мы миновали прекрасные плодородные равнины, где расположены самые знаменитые дынные бахчи Тосканы. Хорошие дыни созревают только к 15 июля, а особое место, где находятся наилучшие, называется Леняйя; Флоренция оттуда в трех милях.

Дорога, по которой мы двинулись дальше, была по большей части ровной, местность вокруг плодородной и очень многолюдной, застроенной всеми этими домами, крошечными замками и почти непрерывными деревнями.

Мы пересекли среди прочих прекрасную землю, называемую Эмполи, это название, в звуке которого есть сам не знаю что древнее. Местоположение очень приятное. Я не заметил там никаких следов древности, разве что развалины моста возле большой дороги, в которых чувствуется некоторая дряхлость[723].

Я был поражен тремя вещами: первое – видеть все население этого кантона занятым, даже в воскресенье: одни молотили зерно, другие убирали его, третьи шили, пряли и т. п.; второе – видеть крестьян с лютней в руках и слышать Ариосто из уст пастухов, но такое встречается по всей Италии; третье – видеть, что они оставляют сжатый хлеб в полях на десять – пятнадцать дней, не опасаясь соседей. В конце дня мы прибыли в Ска́лу.

СКАЛА, пятнадцать миль. Здесь имеется одна-единственная гостиница, но хорошая. Я не ужинал и мало спал из-за сильной зубной боли, которая приключилась у меня с правой стороны. Я часто испытывал ее вместе с головной, но больше всего мучений она доставляла мне за едой, потому что я ничего не мог взять в рот, не испытав очень сильной боли.

В понедельник утром, 3 июля, мы проследовали ровной дорогой вдоль Арно, которая вывела нас на прекрасную, покрытую хлебами равнину. Около полудня мы прибыли в Пизу.

ПИЗА, двадцать миль, принадлежит герцогу Флорентийскому. Она расположена на равнине, посредине которой протекает Арно, впадая в море в шести милях отсюда. По этой реке в Пизу прибывают многие виды судов[724]. В это время школы закрываются на три месяца, как заведено в пору большой жары.

Мы тут встретили очень хорошую труппу комедиантов – «Дезиози»[725]. Поскольку гостиница [где мы поселились] мне не понравилась, я снял дом, в котором было четыре комнаты и зал. Хозяин обязался готовить для нас и предоставить мебель. Дом был красивый, я получил все вместе за восемь скудо в месяц. Насчет того, что он должен был предоставить для стола, например, скатерти и салфетки, это была мелочь, учитывая, что в Италии салфетки меняют только вместе со скатертями, а те меняют только два раза в неделю. Мы позволили нашим слугам делать собственные расходы, а сами ели в харчевне за четыре джулио в день.

У дома очень хорошее расположение, с приятным видом на канал, в который превращается Арно, протекая через город. Канал весьма широкий и длиной более пятисот шагов, немного загибается, словно описывая петлю, что образует очаровательный вид, и благодаря этой кривизне легко становятся видны оба его конца вместе с тремя мостами, перекинутыми через реку, постоянно заполненную судами и товарами. Два берега канала превращены в прекрасные набережные, как набережная Августинцев в Париже. На обоих берегах имеются широкие улицы, а на этих улицах ряды домов, среди которых и наш.

В среду, 5 июля, я видел собор, где некогда стоял дворец императора Адриана. Там имеется бесконечное множество колонн из разного мрамора, разной работы и вида, а также очень красивые металлические двери. Эта церковь украшена разномастными обносками Древней Греции и Египта и построена из обломков древних руин, где все еще видны различные надписи, причем некоторые из них поставлены вверх ногами, другие наполовину обрублены, а кое-где имеются неведомые письмена, которые считаются древним произведением этрусков[726].

Я видел колокольню, окруженную со всех сторон пилястрами и открытыми коридорами, которая построена необычайным образом: она наклонена на семь брассов, как и та, что в Болонье, и другие.

Еще я видел церковь Сан Джованни, которая тоже богата замечательными произведениями скульптуры и живописи, которыми там можно полюбоваться.

Среди прочего там имеется мраморный налой с большим количеством фигур такой красоты, что тот Лоренцо, который, как говорят, убил герцога Алессандро, поснимал с некоторых фигур головы и преподнес королеве. Своей формой эта церковь напоминает римскую Ротонду[727].

Здесь обитает побочный сынок герцога Алессандро. Он старый, судя по тому, что я видел[728]. Живет в свое удовольствие милостями герцога и совершенно не обременяет себя ничем другим. Здесь имеются очень хорошие места для охоты и рыбной ловли – это и есть его главные занятия.