Пути Держателей. Книга первая (СИ)

— Хватит, Дарвал Анзурон, — Киоши медленно поднялся со стула, словно придавая новый вес сказанному. — Ты должен знать, что в случае разгрома именно меня, а не тебя или твой пантеон, водрузят на Крючья Боли в Императорском дворце. А это должно убеждать, что я смогу командовать тем, что веками не покидает нищей мусорной кучи, вместо того, чтобы брать богатства горстями. Брать горстями, наводя ужас на города и форты Империи, подобно Саракаджисото Пятирукому.

И тогда Дарвал лишь опустил голову, не ответив ничего. Угнездя за поясом меч, он положил пальцы на дверную ручку.

— Хорошо, господин, — его голова оставалась покорно склоненной, — я приведу тех, кто поможет твоей мести.

Киоши онемел, лишившись возможности дышать, думать и двигаться.

Еще никогда в своей жизни, с момента изгнания из родительского дома, он не чувствовал столь жгучего и пьянящего чувства превосходства и власти.

Он никогда не узнает, что именно сказал наставник Анзурону в последние мгновения своей жизни, но искренне вознес ему хвалу. За поступок поручительства, за все, чему старик когда-то научил юного Мацусиро. Страх от внезапности произошедшего сменился ледяной сосредоточенностью.

— Как мне называть тебя, мой господин? — Бандит по-прежнему не шевелился.

— Называй меня — Иронотсу, — произнес Киоши раньше, чем успел познать смысл сказанного.

— Железная рука, — одними губами повторил бандитский вожак, неожиданно сумев перевести произнесенное имя с одного из мертвых языков Тоэха.

Юноше показалось, что в этот момент перчатка, дремлющая на краю стола, покрылась тусклым маревом свечения. А в следующий миг в дверь что-то ударило — глухо, но так сильно, что с потолка посыпались пыль и тенета. Кто-то вскрикнул, лязгнуло оружие.

Оба тоэха одновременно сорвались с места, подхватывая оружие.

Со вскинутыми к бою перчаткой и шестопером они застыли в проеме распахнутой двери, недоуменно разглядывая открывшуюся картину.

— Стоять!

Рев Дарвала прокатился по коридору, но внезапная стычка и без того перетекла в фазу напряженного противостояния. Следующие слова Анзурон говорил уже юноше, косясь на него через огромное плечо, блестящее от масла:

— Знаешь, Иронотсу, действительно грозные силы нужны, чтобы ей когда-нибудь понадобилась твоя помощь…

У поворота на лестницу, посреди ярко освещенного коридора стояла Овилла. Точнее, сидела на корточках, но создавалось впечатление, что рыжая демоница возвышается над всеми окружающими.

Суккуб угнездилась верхом на плечистом бесе, топор которого, перерубленный поперек древка, валялся за ее спиной. Обе ручищи тоэха были неестественно вывернуты вверх, в то время как лицом тот упирался в занозы пола. Его завитые рога утонули в широких досках на добрую ладонь.

Остальные Плясуны сгрудились напротив, готовые по первому приказу броситься в атаку.

— Попробуй спустить тетиву, — Овилла встряхнула водопадом красных волос, глядя поверх арбалетной стрелы прямо в железное лицо Ронисори, — и у твоего приятеля не останется ручонок.

— У меня нет друзей, самка безродного шиику, — короткие слова глухо загудели из-под бездушной маски, скрывавшей лицо демоницы с зелеными волосами.

Дарвал мягко шагнул к сцепившимся взглядами суккубам, небрежным жестом отодвигая за спину дуэт костлявых тоэхов с боевыми цепами в руках.

— Уважаемая, могу я просить тебя отпустить Диг-Нага, чтобы мы спокойно во всем разобрались?

Вместо того, чтобы отвечать бандиту, Овилла перевела глаза на Киоши, в некотором замешательстве застывшем за спиной Дарвала. Тот решительно кивнул.

— Все в порядке, Линда, — Киоши разжал закованные в металл пальцы и заставил себя опустить перчатку. — Анзурон, скажи своим, что это Линда — моя вторая железная рука.

— Полагаю, — с легкой усмешкой обернулся бандит, — теперь они и так это знают.

Он медленно положил могучую лапу поверх арбалетного ложа, не без усилия заставляя Ронисори опустить оружие. Тогда Овилла тут же выпустила Диг-Нага из захвата. Недовольно рыча сквозь зубы, тот с хрустом выдрал из пола рога, отполз и подобрал обломки секиры.

Рыжая двинулась сквозь столпившихся бандитов, вскользь, но нарочно задев арбалетчицу плечом.

Дарвал обернулся к Киоши:

— Позволь представить мой пантеон, господин Иронотсу. Ронисори и Диг-Нага вы уже знаете. Это, — он указал на рослых тоэхов с цепами, скрывающих тела под просторными балахонами, — Замма-Кха-Эн и Апрре-Кон-Ламсо. Остальных членов клана я приведу позже.

Он внимательно и без намека на усмешку, только что висящую на губах, осмотрел свиту:

— Слушайте внимательно, Плясуны. Отныне и до моего следующего приказа мы работаем на этого почтенного джегала. Его слово — мое слово. А теперь проваливайте.

Взгляды четверых демонов внимательно изучали Киоши, но тот чувствовал, что бандиты рады тому, как скоро вожак принял его щекотливое предложение. Юноша отпустил короткий церемониальный поклон, демонстрирующий уважение к подчиненным. Открыв дверь, пропустил разгоряченную Овиллу в комнату и цепко вгляделся в алый глаз Анзурона:

— Я буду ждать!

Эпизод XII. Армия

Тоэх.