Пути к Богу: Жизнь по Бхагавадгите

— В этот миг, — сказал Свами Муктананда, — старик понял, что случилось, и лишился чувств. Он понял, что когда во власти сомнений подчеркнул предложение в книге, то ранил тело Кришны[13]. Свами Муктананда сказал мне:

— Видишь ли, Гита — это не книга о Кришне, Гита и есть Кришна. Не беспокойся о том, как ты будешь учить людей Гите, — это тебя не касается. Гита сама учит. Вместо тебя будет учить Кришна.

Так Свами Муктананда разрешил мои сомнения.

Одна из причин, почему я согласился преподавать в Наропе тем летом, состояла в том, что я хотел выразить своё почтение его основателю Чогьяму Трунгпа Ринпоче и той древней традиции, которую он представлял. Когда мы здесь, на Западе, начали обращать внимание на человеческое сознание и дух, мы с удивлением обнаружили, что в мире существуют традиции, которые занимаются этими вопросами уже не одну тысячу лет. Трунгпа представлял одну из таких чистых линий духовного учительства.

Мы у себя на Западе отвернулись от традиционных религиозных форм. Полагаю, это произошло потому, что мы воспринимали ритуалы и церемонии как самодостаточные практики— как механистические обряды касты профессиональных жрецов, из которых давно выветрился живой дух. Безусловно, так во многом и случилось в Индии, как, впрочем, и у нас, в западном мире.

Думаю, каждый из нас прошёл через тот жизненный этап, когда мы одну за другой отбрасываем все известные нам традиции. В рамках западной культуры мы отбросили сначала устоявшиеся сексуальные обычаи; потом традиционный комплекс социальных отношений, связанных с семьёй и браком; потом представления об экономике и условиях труда; за ними последовало всё, что касалось политики. В большинстве случаев это произошло в результате осознания нежизнеспособности существующих структур. Но в пылу ниспровержения мы несколько увлеклись идеей о том, что традиции сами по себе плохи, — хотя, быть может, нам нужно было не столько уничтожить их, сколько очистить и дать им новую жизнь. Полагаю, сейчас одной из наших задач является поумнеть и научиться не выплескивать вместе с водой и ребёнка.

Мне случалось посещать множество традиционных религиозных церемоний, как на Востоке, так и на Западе. Придя в церковь или храм, вы обнаруживаете, что большинство народу там словно бы отбывает некую общественную повинность: они исполняют ритуалы с тем же скучающим выражением лица, с каким проверяют список покупок в супермаркете. Они поют прекрасные песни о воскрешении и возрождении, но с ними ничего не происходит. Корень церемонии и ритуала изначально — в живом духе, но он давно уже был утерян, погребен под завалами механических и подчас не очень осмысленных действий, оставив вместо себя только пустую форму.

Но стоит мне вновь обратиться к этим ритуалам, когда я уже познал иные планы человеческого сознания и духа, стоит мне обрести внутренний центр и отрешиться от своих прежних реакций на ситуацию, как всё тут же становится на свои места: вот он — Святой Дух! Я думаю, что нас всех судьба готовила к служению делу воссоединения нашего общества с живым духом религии — именно всех нас. А произойти это может только одним-единственным способом: мы должны стать этим живым духом — ведь всё, что мы можем передать другим, — это только наша собственная сущность, наше собственное бытие. Слова не имеют никакого значения.

В этом процессе пробуждения, через который все мы сейчас проходим, есть несколько ступеней, несколько уровней эволюции сознания, которые прямо описаны в Гите на протяжении восемнадцати глав, посвящённых пробуждению Арджуны. Сначала он переживает отчаяние, потом на духовном горизонте начинает брезжить новая возможность, а потом человек пробуждается к новой жизни. Затем открывается мистическое видение и углубляется прямое восприятие — об этом повествуют главы с седьмой по двенадцатую. Потом идёт последняя ступень, которая наступает только в том случае, если вера испытуемого достаточно сильна: он открывается глубинной мудрости. Именно в такой последовательности фазы духовного пути обозначены в Гите.

Мы все находимся на разных уровнях осознания. Это не хорошо и не плохо, нельзя сказать, что один из нас лучше другого, просто мы оказались в разных точках пути. Просто чтобы почувствовать духовную трансформацию на вкус, давайте посмотрим, что говорили те, кто прошёл весь путь до самого конца. Вот слова Якоба Бёме[14], великого христианского мистика: «Внешний мир, внешняя жизнь есть юдоль страданий не для тех, кто ею наслаждается, но лишь для тех, кто познал жизнь высшую. Животное наслаждается животной жизнью, интеллект парит в царстве разума. Но тот, кто пережил возрождение, воспринимает свою земную жизнь лишь как тюрьму и тяжкое бремя»[15].

Кабир[16] сказал: «Танцы более не влекут меня. Разум больше не играет главную роль. Сосуд желаний разбит, одежды вожделения истрепались. Я сыграл достаточно ролей и не в силах больше играть. Друзья и близкие покинули меня. Имя Божье — вот всё, что у меня осталось»[17].