Пути к Богу: Жизнь по Бхагавадгите

Итак, то, что некогда начиналось как серия лекций для зайцев калифорнийской пустыни, выросло в книгу, которую вы сейчас держите в руках. В ней содержатся мудрые мысли Рам Дасса относительно одного из глубочайших духовных текстов Индии. Она показывает, каким образом мы, дети современной западной культуры, можем превратить йогу Бхагавадгиты в живую духовную практику.

Марлин Редер, редактор

ПУТИ К БОГУ Жизнь по Бхагавадгите

Записи лекций Рам Дасса.

Часть рукописных заметок Рам Дасса с обзором ряда тем курса

Введение

Эта книга основана на курсе лекций и семинаров, посвящённых древнему индуистскому тексту, который еврей по национальности, любящий Христа и Мухаммеда великой любовью, преподавал в буддийском университете — так что можете себе представить, во что вы вляпались!

Когда я говорю «посвящённом древнему индуистскому тексту», я меньше всего хочу вас дезориентировать. На самом деле это вовсе не книга о Бхагавадгите. Это не анализ Гиты и не комментарий к ней. Скорее, это серия размышлений об основных темах Гиты, включающих разнообразные йоги, пути, ведущие к единению с Господом, которые на самом деле и являются предметом книги. Это попытка выяснить, каким образом можно совместить эти йоги с нашей современной жизнью — с жизнью в западном мире и в двадцатом веке.

Буддийская часть уравнения — это Наропа, институт, основанный Трунгпой Ринпоче, тулку тибетской буддийской традиции. Однако это учебное заведение радело о развитии интеллектуального потенциала своих слушателей не менее, чем о сохранении наследия, о науке — не менее, чем о традиции. И это стало для меня интереснейшим профессиональным вызовом, потому что мой курс по Гите касался, прежде всего, дел, так сказать, сердечных, — таких аспектов жизни, как любовь, преданность и действие. Это отнюдь не был «курс для мыслящих людей».

Хочу сразу оговориться, что я вовсе не антиинтеллектуал. Я думаю, что интеллект — прекрасный инструмент, который можно использовать очень продуктивно, но только в том случае, если человек не пребывает в полной уверенности, что на нём-то (на интеллекте) всё и заканчивается. Мы здесь, на Западе, все страдаем от некоей ментальной болезни, от болезни многодумания, при которой наш собственный разум отрезает нас от естественной мудрости сердца и тела и пытается мчаться далеко впереди них. Только в последние годы мы начали учиться успокаиваться и собирать себя воедино. Это привело к тому, что люди, которые пытаются в качестве йоги работать, прежде всего, с интеллектом, играют с огнём. Я питаю к ним глубокое уважение, но сам идти по этому пути не хочу.

Помимо того, что интеллектуально я чувствовал себя несколько не в своей тарелке, у меня были и другие сомнения относительно плана занятий. В беседах со Свами Муктанандой (прекрасным святым человеком из Индии), как раз перед тем, как поехать в Наропу преподавать, я жаловался на то, что не могу отделаться от ощущения, будто моя попытка учить людей тому, как правильно воспринимать Гиту, была более чем самонадеянна. Что я вообще мог сказать о ней? Любой индиец знает о ней гораздо больше меня. В Индии многие простые люди по части знания и понимания Гиты дадут фору любому учёному. Не раз мне случалось вести долгие философские беседы о Гите то с железнодорожным кондуктором, то с чистильщиком обуви, которые изо дня в день, закончив обычную повседневную работу, обеспечивающую им кусок хлеба, приступают к другой, не менее важной и значительной, — к изучению духовных книг, таких, как Бхагавадгита и Рамаяна.

Итак, я говорил Свами Муктананде, что был как минимум самонадеян, объявив, что мне есть что сказать людям о Гите. В ответ он рассказал мне такую историю.