Пути непроглядные

Он сбился со счету, сколько раз обогнул башню, прежде чем достиг вершины. Достигнув, оказался на круглой площадке под открытым небом, со всех сторон защищенной высоким ограждением. Было уже слишком темно, чтобы разглядеть подробности; Рольван увидел лишь снег и чего-то вроде полуобвалившегося навеса у одной из стен. В глубине под этим навесом почти не было снега. Там он и устроился. Сжевал лепешку, почти не почувствовав вкуса, запил глотком меда, затем улегся, завернувшись в волчий мех и положив под голову котомку, а меч – рядом, под рукой. Сон пришел еще прежде, чем он закрыл глаза – черный занавес, с облегчением скрывший этот белый ледяной мир, без мыслей, без видений, без следящего неведомого взгляда. Только холод, к которому он уже почти привык, не оставлял его и во сне.

Он проснулся оттого, что на него навалилась неведомо откуда взявшаяся тяжесть и чье-то смердящее дыхание ударило в лицо. Рольван дернулся, пытаясь освободиться, но не тут-то было – через мгновение его руки оказались крепко стянуты за спиной, а котомка из-под головы исчезла. Потом исчезла и тяжесть. Он остался лежать животом вниз, неловко повернув голову. Меча рядом больше не было, зато были две пары ног в грубой меховой обуви мехом наружу. Их владельцы издавали странные звуки у него над головой.

Рольван осторожно перекатился на бок. Солнце еще не взошло, но лунный свет отражался от снега такой нестерпимой белизной, что даже здесь, под навесом, оказалось почти светло – не будь этого, он вполне мог бы принять своих ночных гостей за животных. Они были кривоноги, приземисты и массивны, массивнее любого из когда-либо виденных им людей. Мощные руки, обнаженные до плеч, густо покрытые жесткими волосами, с огромными ногтями, казалось, могут без усилий переломить ему шею. Плотные тела в одежде из мохнатых шкур венчали низко поставленные головы с уродливыми выпуклыми лицами, далеко вступающими сросшимися надбровьями и скошенными подбородками. Торчащие волосы и бороды походили на очень густую шерсть.

Один из них рассматривал меч Рольвана, поворачивая его так и этак, словно какую-то диковину, хватаясь то за один конец, то за другой и даже не пытаясь извлечь его из ножен. Судя по всему, подобное оружие он видел впервые. Другой возился с котомкой: по очереди доставал из нее флягу, бинт и корпию, точильный камень, кресало и кремень – каждый новый предмет он внимательно разглядывал, обнюхивал, морща горбатую переносицу, и затем бросал наземь. Когда дошла очередь до мяса, попробовал его на вкус, сморщился и выплюнул с недовольным ворчанием. Второй тут же бросил меч, потянулся и выхватил у своего товарища ячменную лепешку, сунул ее в рот и тут же принялся отплевываться.

– Кто вы такие? – спросил Рольван, не надеясь, впрочем, что его поймут.

Незнакомцы не обратили на его слова никакого внимания. В этом момент под навес забрался еще один такой же звероподобный гость. В руках он держал толстую грубо оструганную палку с привязанным к ней каменным наконечником – вне всякого сомнения, копье, и владелец явно умел с ним управляться. Подойдя к первым двоим, он прорычал что-то – если это и было словами, Рольван их не разобрал. Котомка полетела в снег. Рольвана пнули в бок, затем дернули за веревку, которым были стянуты его руки, и заставили подняться на ноги. Опомнившись, он ударил лбом в грудь одного из ночных гостей и, развернувшись, оттолкнул другого так, что тот не устоял на ногах. Бросился к лестнице, но владелец копья ловко подставил ему подножку. Рольван упал на колени. Удар копьем в спину бросил его лицом вниз. Веревка, которой были связаны его руки, натянулась, копье упиралось между лопаток – панцирь выдержал, но шевельнуться Рольван не мог. Его снова пнули, потом еще и еще. На шею ему набросили веревочную петлю, заставили подняться и потащили к лестнице, затем вниз так быстро, что он едва успевал переставлять ноги, замерзшие и онемевшие во сне. Дикарь с копьем шел сзади, и каждый раз, как Рольван пытался дернуться или замедлить шаг, наконечник чувствительно ударял его в спину. Все силы уходили лишь на то, чтобы не упасть.

Все его вещи и меч остались валяться там, где их бросили. Правда, у него не отняли накидку, и – Рольван на ходу слегка наклонился, согнувшись в поясе, и с удивлением обнаружил, что кинжал и даже кошель все еще на месте. Видимо, этим существам попросту не пришло в голову обыскать своего пленника. Рольван ухмыльнулся, но тут веревку снова дернули, и он потерял равновесие.