Пути непроглядные

Три больших шатра, сооруженные из веток и целых стволов, были укрыты сверху звериными шкурами. Пред входом в каждый шатер горел огонь и были сложены большими кучами заготовленные дрова. Ветер уносил серые полосы дыма вниз вдоль ущелья, по течению реки.

Рольван увидел нескольких женщин, коренастых и еще более низкорослых, чем приведшие его охотники, около десятка детей. Стоило им заметить вновь прибывших, как младшие дети стайкой исчезли в глубине одного из шатров; те, что постарше, в сопровождении двух женщин вышли навстречу с копьями наперевес. На этот раз раскачивание и рассматривание длилось недолго, потом охотников пропустили к шатрам. Рольвана потащили туда же, сильно дернув за веревку.

Он снова пытался вырваться. На него навалились, уронили на землю и, стянув еще туже узел на руках, связали ноги. Для полуживотных эти существа управлялись с веревками удивительно хорошо. Они волоком, как если бы он был уже освежеванной тушей, утащили Рольвана за шатры и столкнули с края широкой ямы.

Он не сумел сжаться, чтобы смягчить удар, но падать оказалось неглубоко и дно ямы против ожидания не было усыпано острыми камнями. Свалившись лицом в снег, быстро перевернулся на спину и сел. Он был действительно в яме, шириной около пяти шагов и глубиной в полтора человеческих роста, и он был не один. С дальнего конца ямы, прижавшись к ее неровной стене с торчащими древесными корнями и друг к другу, на него полными ужаса глазами смотрели ангелы.

Рольван зажмурился и потряс головой. Открыл глаза, но видение не исчезло. Ангелы были здесь, они были прекрасны, золотоволосы и одеты в белое – в первый миг ему даже почудилось окружающее их сияние. Хрупкие, изящные тела, неземной красоты лица – из какого небесного видения их занесло сюда, прямиком в лапы чудовищ?

Разглядев их получше, Рольван понял, что небесные гости не имеют крыльев, и только после этого обратил внимание на остальное: грязные следы от слез на лице у ангела поменьше, синий след удара на скуле и разбитые в кровь губы второго. Их руки и ноги, как и его собственные, были накрепко связаны. Белые костюмы из чего-то вроде короткого густого меха перепачкались грязью и кровью. Из-под шапочек того же материала виднелись спутанные ярко-золотые кудри, чуть более длинные у ангела поменьше, который теперь казался девушкой, и коротко постриженные у юноши. Лицо юноши было гладким, без следа бороды или усов. Высокий лоб девушки украшала не то вытатуированная, не то просто нарисованная синей краской многолучевая звезда.

Догадавшись, что видит перед собой людей из плоти и крови, Рольван наконец сообразил и другое: причина их испуга – он сам. Достаточно было представить, каким они видят его, лохматого и заросшего густой бородой, завернутого в волчью накидку, чтобы понять, что для них он ничем не отличается от уродливых дикарей.

– Нет, я не из них! – поспешил он заверить. – Я такой же пленник, как вы!

Звук человеческого голоса ничуть не успокоил их, наоборот. Девушка-ангел вздрогнула всем телом и расплакалась, уронив голову на плечо юноши. Тот напрягался изо всех сил, пытаясь разорвать свои путы. На Рольвана он смотрел с бессильной ненавистью.

– Неужели я настолько страшен? – спросил тот. – Подумайте, нас здесь трое. Мы могли бы вместе придумать что-нибудь, чтобы выбраться отсюда.

Ответа, конечно же, не было. Рольван криво усмехнулся:

– Я в каждый канун Рождения читал молитву о сошествии ангелов, а вы не хотите со мной разговаривать! Чему же после этого верить?.. Знаете, у меня есть нож. Я хочу сказать, его не отобрали. Если бы кто-нибудь из вас согласился мне помочь… Но вы ведь даже не понимаете моего языка?

Юноша-ангел коротко произнес что-то непонятное – возможно, ругательство, но Рольван обрадовался и этому:

– О, значит, ты умеешь говорить! Видишь, мы уже продвинулись вперед. Я Рольван, – для убедительности он указал подбородком себе в грудь и повторил: – Рольван, я Рольван, друг. А ты кто?

Но неприветливый ангел лишь отвернулся к своей подруге и больше на него не смотрел.

– Прах бы вас побрал! Демон, и тот был умнее.

Вспомнив хладного демона Гарма, Рольван тут же подумал и о его спутнике. Позвать его на помощь? Обратиться с молитвой к Каллаху, зная – уж он-то услышит наверняка? «Я мог бы пойти с тобой, – вспомнилось ему, – но не пойду. Подвергать человека испытаниям, чтобы выяснить, достоин ли он нашей помощи – еще одно Правило богов». Рольван подполз к стене ямы напротив скорбных ангелов и кое-как уселся, прижавшись спиной к неровной земле. Нет. Он в любом случае не позвал бы Каллаха, даже и не будь этих слов. Он проникся уважением к этому благородному воину, да простит его обитающий в свете отец Кронан. Но смириться, преклониться перед ним, как перед своим собственным богом? Разве сам Каллах стал бы его за это уважать?

С новым, непонятным ему самому упрямством Рольван закрыл глаза и сделал то, чего не делал уже очень давно – даже в родном мире, там, где это имело смысл. Он принялся шептать молитву богу, чья нога еще не ступала на землю по эту сторону Врат.