Пути непроглядные

Та все еще была без сознания. Рольван отбросил ужасный предмет подальше от ее глаз. Тяжело навалившись на ее тело, принялся рассматривать веревочные петли на тонких запястьях: нет, перегрызть он их не сможет. Плетеная из жил какого-то животного, веревка выглядела толстой и прочной. Оставалось положиться на сообразительность ангелицы, а для этого ее следовало сначала привести в себя. Он сполз на землю и принялся дуть ей в лицо.

Через некоторое время подействовало: девушка сморщилась, чихнула, открыла глаза и снова начала кричать.

– Тихо! – прорычал Рольван. – Хочешь, чтобы они пришли?!

Он выразительно указал глазами вверх. Ангелица заколебалась, потом открыла рот и набрала воздуху для нового визга.

– Чшшшш!

Он отчаянно зашипел, и это внезапно подействовало: визг оборвался. От резкой тишины зазвенело в ушах.

– Слушай, – отчетливо проговорил Рольван. – У меня на поясе нож. Сейчас я его тебе покажу.

Ему пришлось снова крутиться и извиваться в слоях своей одежды, пока наконец он не смог докопаться до рукояти. Девушка смотрела, не мигая. Он подполз так, чтобы кинжал был прямо перед ее глазами.

– Видишь? – он тяжело дышал. – Это нож. Тебе надо его достать. Нож, понимаешь? Резать веревки.

Она ничего не ответила, но и не попыталась отпрянуть. Поняла или нет? Рольван начал перемещаться ей за спину, чтобы рукоять оказалась возле ее рук, но девушка остановила его коротким возгласом:

– Ии!

Рольван замер. Неловко изогнувшись, ангелица дотянулась зубами до рукояти его кинжала.

– Умница, – прошептал Рольван. – А теперь тащи!

Она послушалась. Передвинулась повыше, сопя от напряжения. Рольван осторожно двинулся вниз и понял, что кинжал поддается. Несколько мгновений – и девушка облегченно выдохнула, выронив кинжал на землю.

– Прекрасно! – Рольван перекатился на другой бок. – Теперь надо суметь закрепить его так, чтобы я смог перерезать веревку.

Освободив руки, он сделал то же самое для девушки и, пока она растирала онемевшие запястья, перерезал веревки на ногах. Поглядел наверх. Оттуда доносились невнятные звуки – не слишком близко, но и не так далеко, как хотелось бы.

Ангелица смотрела туда же. Изящное, как на картине, личико было сосредоточенным и далеко не таким глупым, как казалось совсем недавно.

– Нам бы дождаться ночи, – сказал ей Рольван, – но вдруг они прежде решат поужинать?

Он встал. Края ямы были выше его макушки, но из земли торчали камни и древесные корни, местами достаточно толстые, чтобы за них ухватиться. Рольван подергал один и обернулся к девушке.

– Попробуем, ладно? Я подсажу тебя, а потом ты подашь мне руку. Только будь осторожна.

Она не понимала его слов, но подумала, видимо, о том же – подошла и встала рядом, разминая руки и приглядываясь к стенам ямы. Ее макушка едва доставала ему до плеча. Рольван скептически усмехнулся сам себе: даже если, оказавшись наверху, она не пустится бежать, бросив его, все равно едва ли сможет ему помочь. Но попробовать все же стоило.

Ее тело было почти невесомым. Рольван с легкостью приподнял его и подтолкнул вперед. Белый меховой сапожок оперся ему на плечо, и девушка ловко выбралась из ямы. Исчезла – Рольван уже подумал худшее, но она вернулась через мгновение. Улеглась на снег и протянула ему обе руки.

Он дважды попробовал вылезти, ухватившись за торчащий корень и за ее руку, но срывался, в конце концов едва не утянув девушку обратно.

– Благодарю тебя, добрый ангел, – проговорил он, вставая. – Кажется, дальше ты пойдешь одна.

– Ии! – пропищала она и исчезла.

Рольван вздохнул:

– Могла бы хоть попрощаться.

Но девушка вернулась – над краем ямы показались ее золотистые кудряшки и вниз полетело суковатое полено длинною около двух футов.

– Ты и вправду ангел! – шепотом воскликнул Рольван.

Девушка снова протянула ему руку. Уперев полено одним концом в землю и поставив ногу на другой, он ухватил ее за руку, потом – за плечо и выбрался наружу. Первым делом осмотрелся.

Рядом никого не было, лишь по другую сторону шатров виднелись несколько мохнатых фигур, занятых – Рольвана замутило – обгрызанием костей. Он отвернулся и увидел, что девушка беззвучно плачет. Осторожно сжал ее плечо:

– Эй, успокойся. Ты оплачешь его потом, ладно? Надо убираться отсюда.

Нечего было и думать уходить в лес: для этого пришлось бы пересечь открытое пространство перед шатрами, да и на снегу остались бы следы. С противоположной стороны путь к свободе отрезала серая стена скалы и обрыв над берегом реки. Рольван размышлял недолго.

– Вниз, – сказал он. – К воде.

Подойдя к краю ущелья, заглянул вниз. Окаймленный высокими камнями пенный поток ревел далеко внизу – расстояние показалось огромным и склон был слишком крут, чтобы даже думать о спуске в обычных обстоятельствах, но сейчас выбора не было. Торчащие на разной высоте тонкие кривые деревья давали набольшую надежду спуститься, хватаясь за ветви и корни.

Девушка уже сидела на краю обрыва, пытаясь нащупать ногами опору. Развернулась и быстро полезла вниз. Рольван еще раз оглянулся на уродливые пузыри дикарских шатров – там все было тихо – и поспешил за нею.