Пути Промысла Божия

В один не прекрасный для этой женщины день она получает из Саратова телеграмму от закадычного товарища ее сына, который всегда с ним был, что сын ее умер в одном из лазаретов города. Подробные справки не привели ни к чему. Это известие страшно ее поразило. Оно возбудило в ней ужасную ненависть к Богу, ропот на Него, хулу и затем полное Его отрицание. Таким образом, когда служили панихиду по сыну дома, она сорвала с себя крест и, вся возбужденная, под влиянием указанных чувств стала кричать:

– Нет никакого Бога, никакого Бога нет, где Его милосердие, где Промысл, я Его ненавижу!..

У нее отнялись ноги до колен. Пригласили известного (теперь умершего) врача Апраксина. Тот сказал, что если это не паралич, который пойдет дальше (отнялась сперва одна нога до колена), то это от нервного, психического острого потрясения и нужно позвать психиатра, а ему здесь делать нечего. После него был приглашен очень известный врач по этой части, профессор П-кий[9], ибо женщина эта – имя ее Мария – стала выказывать такие действия и поступки, которые со стороны признавались посторонними за признаки и проявления чистого помешательства или острого нервного потрясения.

Но я буду вести рассказ с точки зрения ее сознания и душевного самочувствия, а не в форме приговора врачей и окружающих неверующих лиц. Для них все, что с ней происходило и происходит, есть просто галлюцинации слуха и зрения или случайные факты чисто естественного характера. Этим-то и объясняется, что от их попечения и лечения люди душевнобольные не лечатся, а только мучаются, приходят же в умиротворенное чувство только по благодати, ниспосланной за молитвы известных или неизвестных лиц.

После ее упомянутых хульных слов она сразу почувствовала, что в окружающей обстановке произошла перемена. Появились какие-то шорохи, стуки, стали ходить какие-то тени; какие-то неописуемого вида существа то приотворят дверь в соседнюю комнату, потянут за скобку, то зашуршат, забегают. Стала она слышать голоса, которые одобряли ее поступок, говорили, что она очень хорошо и правильно поступила, сбросивши крест и похуливши Бога, теперь ей остается еще пойти на чердак и удавиться. Так продолжалось с неделю. На восьмой день эти существа уже прямо явились в виде небольшого роста кудреватых черных людей, одетых в неопределенной формы одежду, вроде какой-то не то мантии, не то еще чего-то (показывались ей до пояса только). Они прямо ей сказали:

– Если хочешь получить обратно сына и увидеть его, то слушайся во всем нас. Мы тебе его покажем. Ты только разденься (а был март), сиди и жди.

«Я разделась до сорочки, села на кровать лицом к стене и стала ждать. Для меня настали какие-то особенные переживания. Свет как бы померк для очей моих, я не замечала смены дня и ночи, ем ли я, пью ли… Вокруг ютились и вертелись эти существа, которых иногда набиралось до сотни, тысячи, иногда целые громадные толпы. Они были везде: в комнатах, за дверями, окнами, окружали дом на улице. Они все время мне говорили:

– Удавись, это так легко, вот возьми веревочку, и готово…

И я в одно мгновение отрывала от кофточки, от плюшевого одеяла (откуда-то сила бралась) кромки, свивала их моментально в жгутики и затягивала петлю. Из нее меня вынимали несколько раз.

Креста я выносить не могла, золотую цепочку я разорвала на мелкие кусочки; опять мне соединят я опять разорву и крест отброшу. Даже после, когда они видимо отошли, и то крест жег меня. Я все старалась, чтобы он не касался непосредственно моего тела, все старалась вытащить его наружу, положить поверх платья. Если же он как-либо соприкасался с телом, то я чувствовала как бы прикосновение пламени, даже цепочку старалась разъединить с телом.

Просидевши в таком положении долгое время, вдруг я слышу, мне говорят:

– Ну, вот твой сын.

Действительно, я увидела, что в комнату вошел во всем подобный моему сыну, сел за стол, положил голову на руку и стал на меня смотреть. Но говорить ничего не говорил, ни в этот раз, ни после.

– Так поступай и дальше, – сказали мне бесы (то есть снимай с себя одежду, мерзни на холоде и прочее), – перед тем как увидеть сына, мы тебе его будем показывать.

Наконец в невыносимой тоске и муке я закричала, сама не знаю как, отчаянным голосом:

– Дайте мне крест!

Когда на меня сразу накинули цепочку, они отступили на время. Но потом опять началось это кошмарное состояние. Пригласили священника из Пицкого прихода причастить меня Святых Таин. Я ничего не видела, никаких приготовлений к совершению Таинства, не слышала никаких молитв, и без всякой исповеди, конечно, как ребенка, меня причастили. Когда священник дал мне поцеловать святой крест, то я увидела, что из-под моей подушки выскочили два демона, свившиеся в клубок в виде двух собачонок, и с каким-то звоном, стоном выскочили за окно и там как бы разбились. Я в это мгновение пришла в себя, увидела комнату, священника, людей и стала передавать:

– Чего это вы мне давали чего-то сладкого, вкусного, приятного, чего-то такого, подобно чему у нас на земле нет похожего и чего по вкусу, запаху и виду я ничего не знаю?..