Пути в незнаемое

Восторженный мальчик, которому едва исполнилось 17 лет, сразу же попал в дружный и веселый коллектив. У этих людей все было общее: и молодость, и интересы, и жажда учиться, и жажда учить. Они вместе бегали «на Мейерхольда». Зимой в валенках и «деклассированных» шубах часами простаивали у стен в Политехническом музее, слушая Маяковского. Искали встречи с Хлебниковым, чтобы своими глазами посмотреть на «Председателя Земного Шара» и на все его имущество — наволочку, набитую стихами.

Лузитания была многолюдной. И, если по бедности государством спускалась одна штатная единица научного сотрудника, брали на эту штатную единицу нескольких молодых людей, окончивших университет. Один из близких друзей Юрия Борисовича, Лазарь Аронович Люстерник, прославленный математик, вспоминал, что когда его оставили в университете научным сотрудником, их было 10 человек на одно место: «Первой по алфавиту была Нина Бари, которая и была зачислена в штат, и получаемую зарплату она делила на десять частей между остальными. После введения твердой валюты это составило по 2 руб. 27 коп. на каждого».

Но никого не пугала скудная жизнь, никто не помышлял о материальных благах. Они, с их очень светлой верой, жили в атмосфере непрестанных открытий, поисков, находок. И, конечно, жизнь украшалась шуткой и выдумкой. Ставили шуточные пьесы, иногда даже оперы, писали стихи. Как-то к пасхе Юрий Борисович с одним своим товарищем сочинили пародии.

БАЛЛАДА О ТВОРОГЕ

Маяковский

Вам, проживающим за оргией

                       оргию,
Имеющим ванную и
              теплый клозет,
Вам говорю я:
          в городе творога
              не было, не будет и нет!
Все это слухи и бабьи бредни,
     никакие милиционеры,
       просто вышел творог последний
     чему могу указать примеры:
Госмолоко, магазин номер Пять,
              творогу пудов до тыщи!
А пошел народ
    и как начал брать,
       через час творогу не сыщешь!
Бросьте, граждане, слухи дуть!
    Тащите на стол куличи и варево!
Прежде надо вникнуть в дела суть,
    а потом уже разговаривать!

Анна Ахматова

Я сегодня очень устала,

Над телом правит печаль,
А творогу очень мало,
И творогу очень жаль.

Он вошел неслышней улитки,

Под пасхальный веселый звон,
Как люблю я белые нитки,
От зачем-то снятых погон.

Дорогой, не сочти за измену,

Нету творога, сохну с тоски,
И на правую руку надену
Я перчатку с левой руки.

Василий Каменский

Творогам бы, творогам бы, творогам бы, творого рог!

Творогам бы, творогам бы, творог ворог уволок.
Творожень, творожень, творж.
Морожень, морожень, морж.
Приходите в страну златотканую
Пасху сметанную жрать. Наплевать.

Случилось так, что Осип Брик показал эти пародии Маяковскому. И когда Маяковский прочел первую из них, удивился: «Как пародия? Разве это не я написал?»

Так они жили. Они были очень бедными, но верили, что мировая революция не за горами, что эта революция послезавтра. А им, ровесникам века, первыми суждено создать новое искусство, новую науку. Они брались за все. Преподавали в школах и на рабфаках, преподавали что придется. Учили пришедших с фронта солдат и фабричных работниц математике, немецкому языку, литературе. Организовывали драмкружки. Учились сами.

Люстерник писал в своих воспоминаниях: «Среди моих слушателей значительная часть были люди не слишком молодые, обладавшие житейским опытом и понимавшие, что такое новичок в любом деле. Они относились снисходительно к неопытному и увлекающемуся преподавателю. Конечно, в шуточных стихах, которые сложил по моему адресу Ю. Б. Румер, тогда студент МГУ:

Мне снится сон — студентам я рабфака
О трансфинитных числах говорил, —

было преувеличение. Но, возможно, так начиналась моя деятельность как популяризатора математики».

Сам Румер к этому времени с отличием окончил военно-инженерные курсы и стал там преподавать, поступив при этом на курсы восточных языков при Академии Генерального штаба.