Пути в незнаемое

Эйнштейн жил в Принстоне, и частые поездки в Вашингтон, в министерство, пожилому человеку были уже не под силу. Поэтому материалы ему привозили домой два раза в месяц. Доставка была поручена Г. Гамову, известному физику и давнему знакомому Эйнштейна. По воспоминаниям Гамова, Эйнштейн внимательно просматривал бумаги, которых за две недели набирался целый портфель. Работа ему нравилась и приносила удовлетворение. Почти в каждом предложении он находил интересную мысль и почти все одобрял, приговаривая: «О да, это очень интересно, очень, очень изобретательно». Эйнштейновские комментарии Гамов уже на следующий день излагал в Вашингтоне, где они котировались очень высоко. К сожалению, более подробных сведений об этой «военно-экспертной» деятельности Эйнштейна нет. Или — пока нет…

Эйнштейн пишет в советский журнал

Как специалист-патентовед со стажем Эйнштейн выступил с единственной статьей, вернее, короткой заметкой, написанной специально для советского журнала^[54]. То был первый номер журнала «Изобретатель» (предшественник популярного в наши дни «Изобретателя и рационализатора»). Он начал издаваться в 1929 году Центральным бюро реализации изобретений и содействия изобретательству. Заметка называлась «Массы вместо единиц». Она посвящалась вопросам постановки изобретательского дела.

Эйнштейн начал с формулировки: «Изобретателем я считаю человека, нашедшего новую комбинацию уже известных оборудований для наиболее экономного удовлетворения потребностей общества». Несмотря на очевидную корявость перевода (наши архивные поиски оригинального текста ни к чему не привели), мысль ясна. Более того, как кажется, Эйнштейн выражает здесь свое заветное кредо патентного эксперта: изобретатель не обязан придумывать нечто сверхъестественное, ошеломлять фокусами, техническим остроумием — ему достаточно рациональным образом скомпоновать уже известное. Едва ли с таким либеральным и терпимым подходом полностью согласился бы педантичный доктор Галлер. Но в делах Аншютца и Букки Эйнштейн руководствовался именно подобными соображениями.

Далее Эйнштейн сопоставляет положение изобретателей в капиталистических странах и в нашей, тогда единственной стране планового хозяйства. Он отмечает, что крупные и богатые частные организации нередко тормозят технический прогресс из-за отсутствия заинтересованности в реализации «вновь изобретенных технических усовершенствований». Кроме того, видимо опираясь и на свой собственный опыт патентной работы, Эйнштейн справедливо утверждает, что при капитализме отстаивание монопольного права на изобретение нередко отнимает у его автора все силы, время и средства, полностью лишая возможности отдаваться своему призванию. В условиях социалистического общества монопольное право, по идее, должно заменяться систематическими поощрениями и стимулированием — заботы об изобретателях обязано брать на себя государство.

Эйнштейн не обходит вопроса и о возможных в этом случае «издержках», к которым могут привести недостаточно гибкое управление и бюрократические барьеры. «Образовывать коллектив изобретателей я бы не советовал ввиду трудности определения настоящего изобретателя. Я думаю, что из этого может получиться только общество укрывающихся от работы бездельников. Гораздо целесообразней образование небольшой комиссии по испытанию изобретений. Я думаю, что в стране, где народ сам управляет своим хозяйством, это вполне возможно».

В заключение Эйнштейн говорит о том, что прогресс в организации производства может в принципе привести к такой постановке дела, при которой изобретателей удается освобождать от всех обязанностей, кроме «обязанности» творить новое. Согласованными творческими усилиями массы изобретателей в конце концов, как полагает Эйнштейн, оттеснят гениальных одиночек — единицы будут заменены массами изобретателей. Хотя Эйнштейн считает, что истинная способность к изобретательству, как и любая форма талантливости, является врожденной, по его убеждению, без систематического образования реализовать эту способность невозможно — «без знания невозможно изобретать, как нельзя слагать стихи, не зная языка». «Важно выделить настоящего изобретателя из толпы фанатиков-иллюзионистов и дать ему возможность реализовать именно те идеи, которые этого стоят» — так формулирует ученый задачу государства по отношению к изобретателям.