Путями сталкеров

 Открыв глаза, спросонья, я не поверил глазам - неужели так долго продрых! Глянул на часы, нет, все правильно, тогда почему радикальная чернота за стеклами поменяла свой цвет на пепельно-серый? 

- Роман, мне кажется, или действительно... 

- Конечно, Командир, - Долгов повернул покрасневшие воспаленные глаза в мою сторону. - А ты что думал, утро уже никогда не наступит? 

- Ну, ведь до рассвета еще полчаса, - слабая попытка оправдаться. 

- Угу. А ты искренне веришь, что рассвет на земле и на высоте двух километров наступает одновременно? 

Уделал, ничего не скажешь. Я, конечно, тоже что надо - сморозил глупость. Хорошо еще, что никто посторонний не видел. 

Запоздало в пробуждающуюся голову пришла мысль о Денисе. Вот же свинья! Сижу тут, разговоры о погоде веду, а пацан там уже может... 

Паки лежал все в той же позе, на мягких, словно перина, кулях. Пульс прощупывался, дыхание угадывалось - больше мы ничего не можем сделать.

 Посидев с минуту около парнишки, я вернулся в кабину. Небо за стеклами уже начинало голубеть; стала различима поверхность земли. К сожалению, под нами было только песчаное море. 

- Дешт Кевир? 

- Черт его знает, Командир. Я же с неба никогда ее не видел. Через пару минут солнце взойдет. Тогда и поймем, куда нас нелегкая занесла. 

Опять зачихал двигатель. Только этого еще не хватало. 

- Ты бы сел, пристегнулся, Командир... 

Я не стал заставлять себя упрашивать дважды. Устроившись на пилотском кресле, спросил: 

- Помощь какая-нибудь нужна? 

- Лучшая помощь - это "не мешай"! - отмахнулся Долгов. 

Как скажешь, Борода, как скажешь. 

Прошла минута; двигателю не полегчало. Глянув на альтиметр, я заметил, что мы медленно, но верно теряем высоту. 

Непечатная ругань Долгова заставила оторвать взгляд от приборов. Среди добрых двух десятков матерных слов я разобрал "солнце". 

Солнце взошло. 

Но не там, где мы ожидали. 

Наглый алый диск поднимался из песчаного моря с нашего левого борта, а должен был оказаться справа. 

- Юго-запад, Андрей! - в горячке Роман назвал меня по имени. - Мы летели вместо севера-запада на юго-запад. Триста километров! 

- Так чего ты ждешь!? Разворачивай вертушку! 

- Слушаюсь! Держись, командир! 

Борода кинул вертолет в пологий штопор. Зря. Еще не успел ожить "зачихавший" двигатель и вслед за ним замолчал второй.

Какая-то сила словно подбросила тело вверх, попыталась вырвать из сидения. Ремни удержали меня, впившись в плечи. Роман от неожиданности даже выронил штурвал из рук, из-за чего вертолет чуть не превратил свое падение в отвесное. К счастью, Борода успел вовремя собраться и кое-как выровнял машину. 

- И что теперь!? - я заорал, сам того не ожидая. 

- Ничего, командир. Нам только молиться остается - может, двигатели заведутся. Если нет - бухнемся нафиг! 

Молиться... Кому? Какой высшей силе? Той, что позволила свершиться Обмену? Или той, которая женщин не уберегла? Бесполезно... 

Альтиметр показывал тысячу метров. Это даже не арийские "тысяча сто - смерть в лицо нам дышит". Мы уже в ее смердящей пасти. 

Вертолет продолжал свое неукротимое падение. Семьсот метров... шестьсот пятьдесят... Мне приходилось и умирать от жажды в пустыне, и биться насмерть с мутантами, проходить смертельные ловушки - но в тех случаях спасение находилось в моих собственных руках: сделай запредельное усилие, прояви чудеса ловкости - и ты выжил. Теперь же все зависело от проклятой железяки... 

Четыреста метров... 

- Ох, и грохнемся же мы, командир! - Долгов разразился истерическим смехом - не выдержали нервы. 

- Роман, а как же авторотация? - я попытался выудить из глубин памяти скудные познания о вертолетах... 

- Авто- что? Где ты таких слов набрался, командир? Звезданемся так, что мало не покажется. А все эти басни, про воздушный поток, забудь. 

- Гонишь ты, по-моему, Борода. Попробуй все-таки на авторотации вертушку посадить. С движками, по-любому, ничего не выйдет. 

- Хорошо, командир, - Долгов, пожав плечами, потянулся к каким-то тумблерам. - Мне-то какая разница как умирать. 

Пощелкав переключателями, Роман вернулся в исходное положение. 

- Ну вот, твоя пресловутая авторотация, командир. Легче стало? 

Легче не стало. Вертолет все так же падал вниз, если и не камнем, то уж мешком цемента точно. Бесстрастный альтиметр продолжал отсчитывать расстояние, которое нам оставалось прожить. Триста... Двести пятьдесят... 

- А внизу барханы... - вполголоса проговорил Борода. - Слышь, командир, может и прорвемся. Ладно... Позу зародыша из учебников помнишь? Давай, загибайся. 

Я молча скрючился в пилотском кресле, насколько мне позволили это ремни. Как зародыш... Придется подчиниться. 

И вновь запоздалая мысль будто молотом по наковальне прошлась по глупой голове. Денис! У нас, пристегнутых и сгруппировавшихся - имелся хотя бы призрачный шанс выжить; у тяжелораненого мальчишки, свободно лежащего на мягких мешках... 

Я бросился расстегивать ремень, но мои движения уловил Долгов. 

- Куда, Командир! Рехнулся? 

- Паки, - мне некогда было рассусоливать, но проклятый ремень отказывался поддаваться, - не пристегнут. 

В черных глазах Романа мелькнула искорка сожаления.