Путями Великого Россиянина

Видимо, потому, что мой рассказ касался истории их страны, и Анди, и капитан Сувондо с лейтенантом Рахмади слушали меня с искренним интересом. Было видно, что почти всё в нём для них было если не откровение, то волнующая новость. Но та его часть, где речь шла о Бастиане, им явно не понравилась.

Слово придумал! – не удержался обычно деликатный капитан Сувондо. – Дайте мне идею, докажите, что она верна, и я вам сотню слов придумаю.

Конечно, – подхватил Анди, – Маклай всё разжевал, оставалось только мозгами немного пошевельнуть...

Он хотел добавить ещё что-то, но его оборвал лейтенант Рахмади. Вдруг зло:

Всегда так, индонезиец сделает, а кому-то лавры.

Я даже растерялся.

Вы не верите, что Маклай был русским?

Маклай – русский! Почему же тогда он Мак-лай?

Значит, не поверил.

После неловкой паузы пришлось мне начинать новый рассказ.

* * *

Почему действительно Миклухо-Маклай был Маклаем, а не Миклухой-Сидоровым или Миклухой-Петровым, у нас тоже пока мало кому известно. Сам Маклай о происхождении своей фамилии, такой странной для русского человека, и дальней своей родословной, за исключением краткого перечисления ближайших родственников по отцовской и материнской линиям, ничего не писал, а его биографы, особенно зарубежные часто сочиняют ему родословные каждый на свой лад, представляя русского учёного то шотландцем, то евреем.

Австралийский журналист Франк Сидней Гриноп, шотландец по национальности, издал в 1944 году в Сиднее книгу «Who travels alone» («О том, кто странствовал в одиночку»), в которой, в частности, писал:

«Пётр Великий не только посылал молодых людей учиться за границу, но также приглашал в Россию искусных мастеров из Голландии и Германии, Франции и Англии, из Шотландии...

Русские историки до сих пор уделяют большое внимание шотландцам, которые в те далёкие времена осели в России. Их было тогда много, покинувших свою поистине несчастную родину, которая, несмотря на всё своё мужество и длительную борьбу за независимость, теряла все шансы на успех... Среди этих людей находился и архитектор, которому Пётр Великий поручил составить проект Царского Села. Для шотландца Камерона это была большая честь. Потом архитектор Камерон и другие шотландцы смешались с запорожскими казаками на Днепре, переженились и обрусели. Вот почему среди русских появились такие фамилии, как Стюарт, Лесли, Маклай... В имени Миклухо-Маклай нет ничего славянского, и легко представить, что «Миклухо» – «Маклуре», а «Маклай» – «Мак- лей»...».

Итак, по Гринопу, Маклай – шотландец. Но откуда у автора такая уверенность? На этот вопрос Гриноп прямо не отвечает, однако в своей книге не раз ссылается на дневники Маргариты Роберт- сон – жены учёного, которая его родословную наверняка знала очень хорошо. Да, но во всех дневниках М. Робертсон шотландцы упоминаются лишь в одной записи от 14 августа 1888 года: «Я нахожу. Что среди русских встречается много шотландских... фамилий... Есть Лесли, Стюарты, Маклинги и т.д. Очень любопытно...»

Как видите, разница велика. О шотландском происхождении своего мужа М. Робертсон не говорит ни слова. Кроме того, шотландские фамилии она встречала среди русских, а вовсе не среди запорожских казаков, смешаться с которыми шотландцы никак не могли, так как в Россию их пригласил не Пётр I, а Екатерина II в 1779 году. Запорожская же Сечь по её монаршему повелению была разрушена и полностью уничтожена осенью 1774 года.

Но, может быть, Гриноп пользовался какими-то другими источниками, нам неизвестными? Нет, они-то как раз и вся скрытая за ними подоплёка нам известны.

* * *

В конце марта 1888 года в Санкт-Петербург прибыл английский журналист Бенджамин Моррисон, бывший репортёр «Одесского вестника» Беня Мирский, перекочевавший более десяти лет назад из солнечной Одессы в туманный Лондон, где переиначил свои имя и фамилию на английский лад и на газетно-журнальном поприще весьма преуспел, удостоился даже специальной премии Ротшильда, полученной от могущественного банкира за нашумевшие в Европе очерки из жизни двух недавно умерших великих авантюристов Карле Нессельроде – сына беспутной еврейки из Франктфурта-на- Майне, ставшего всесильным канцлером Российской империи, и графом при царе-юдофобе Николае I, и Бенджамина Дизраэли – внука мелкого еврейского спекулянта из Венеции, взлетевшего до высот премьер-министра Великобритании и получившего также титул графа от королевы-англоманки Виктории.