Путница

– Да будет так, – на удивление мирно отозвался судья, заставив меня недоверчиво прищуриться. Гром над нашими головам тут же стих, ощущение чужого присутствия тоже исчезло. Очертания этого странного места начали стремительно размываться, силуэт Рума тоже поблек и стал совсем прозрачным. Мое тело тоже начало утрачивать четкие линии. Но даже понимая, что весь этот мир вместе вот-вот исчезнет, я все равно до последнего держала своего хранителя за руку, свирепо поклявшись, что ни за что ее не отпущу.

Глава 6

Это пробуждение стало самым отвратительным за всю мою недолгую жизнь. Меня то трясло от холода, то тут же кидало в жар. Кости нещадно ломило. Между лопатками поселилась тупая боль, будто кто-то жестоко обломал мне крылья. Голова – словно чугуном налита, веки тяжелые, неприятно царапают глаза. В горле сухо, будто в пустыне. Дико хотелось пить, но в то же время и мутило немилосердно. А слабость была такой, что даже руку поднять и смахнуть со лба холодную испарину оказалось проблематично.

Правда, спустя какое-то время я сообразила, что тошнота появилась не без причин – как оказалось, пол подо мной постоянно двигался, то проваливаясь куда-то, то снова подпрыгивая, отчего создавалось впечатление, что мы кувыркаемся на волнах во время нешуточного шторма.

Еще через пару минут ужасающих мучений мне удалось понять, что это не палуба корабля, а всего лишь дощатый деревянный пол одной из повозок, в которую меня кто-то заботливо уложил, а затем накрыл теплым плащом, чтобы не замерзла. Над головой мерно колыхался тряпичный полог, сквозь которого с трудом пробивались солнечные лучики, а где-то неподалеку кто-то затянул заунывную песню о тяготах долгого пути.

Определившись с местоположением, я непонимающе распахнула глаза.

Что за чудеса? И какого демона я вообще тут делаю?!

Судя по всему, на улице уже день. Караван давно в пути, а я, понимаешь, только-только глаза открыла, да еще и чувствую себя так, словно перед уходом по мне весь обоз проехал, специально постаравшись наступить посильнее.

Вспомнив недавний сон, я на мгновение замерла, смутно догадываясь, что все это как-то связано: Рум… судья… мир теней и несправедливый суд, которому я стала свидетелем.

Я машинально коснулась ладонью груди, где, спрятавшись по рубахой, таились два амулета. Агат, как и ожидалось, был горячим, словно его только что вынули из печи. Тогда как жемчужина, напротив, приятно холодила кожу.

Так странно. И так привычно. А еще, каким бы странным это ни казалось, но даже мимолетное прикосновение к ним принесло мне явное облегчение. Сразу и тошнота куда-то ушла, и в голове посветлело.

Прислушавшись к себе и убедившись, что мне действительно легче, я еще немного посидела, зажав в кулаке свое сокровище. А потом подползла к краю и отдернула болтающуюся туда-сюда занавесь, запоздало зажмурившись от ударившего в глаза яркого солнца.

– Ур-ра! – тут же завопил кто-то голосом Яжека. Причем так близко, словно неугомонный парень только и делал, что караулил в ожидании моего появления. – Трис проснулась!

– Тпру-у! – сразу скомандовал возница.

Повозка подо мной резко дернулась. Недовольно заржал излишне быстро остановленный тяжеловоз. От резкого движения меня качнуло, заставив судорожно уцепиться за деревянный бортик. Одновременно с этим послышался оглушительный скрип, невнятный шум, чужие голоса. Наконец солнце заслонила чья-то массивная тень, а торопливо подъехавший Лех беспокойно заглянул внутрь.

– Ты как себя чувствуешь?

– Слабо, – призналась я, осторожно отпуская бортик и на пробу приоткрывая один глаз. – Но вроде живая. Какой сегодня день?

– Ты проспала больше суток. Причем спала плохо – металась, стонала… Ты не заболела?

– Нет, не думаю.

– Тогда в чем дело? Что с тобой произошло? – нахмурился Лех, с трудом удерживая на месте разгоряченного коня.

– Я… наверное, перенапряглась. Не знаю. Но иногда такое случается, так что не бери в голову.

– Да? – Лех скептически смерил меня долгим взглядом. – Не знаю, что с это было, но краше обычно в гроб кладут, так что до вечера тебе лучше остаться в повозке. Сейчас перекусить принесу и воды достану, а ты сиди. Никаких прогулок по ночам, поняла?

Ишь раскомандовался!

Я даже нашла в себе силы фыркнуть.

– Еще не хватало. И вообще, вдруг это не просто болезнь, а на самом деле оборотница просыпается?

– Плевать, – отрезал Лех, даже на секундочку не задумавшись. – Если проснется, тогда и получит обухом по башке, а до тех пор ты сидишь на месте и не дергаешься.

– Эм, – несколько озадачилась я от такого напора. – Ладно, оборотница отпадает. Тогда, наверное, это эльфы твои виноваты. Сглазили, мерзавцы ушастые, вот оно и проявилось.

Лех откровенно нахмурился, а потом задумался, словно на полном серьезе пытался вспомнить, водились ли за его ушастыми друзьями подобные грехи.

– Э… э… – поспешила исправиться я. – Не парься. Это шутка была. Лучше помоги спуститься, а то я сама на такие подвиги не горазда.

– Зачем спуститься? Куда? – не понял он. – Я же сказал: сидеть на месте и не дергаться!

Я сделала скорбное лицо.