Путница

– Тебе что, Ширра велел его отдать?

Беллри непонимающе моргнул.

– При чем тут он?

– При том, что вы с приятелем на него чуть ли не молитесь. Так это он велел отдать сайеши?

– Нет, – покачал головой эльф.

– Тогда я ничего не понимаю, – пробормотала я, оглядываясь по сторонам и выискивая взглядом мохнатого обманщика, но того, как нарочно, уже и след простыл. – Если это не он, то чего вы вдруг всполошились? Вы ж к людям хуже, чем к нежити… ой, и не нравится мне все это!

– Пожалуйста, возьми, – тихо повторил Беллри, протягивая подарок.

– Не надо. Как-нибудь обойдусь.

– Бери, Трис, – поддакнул Яжек, а Зого озадаченно покосился, явно не беря в толк, чего я так заупрямилась. – Второго такого не свете нет. Если сайеши признает тебя хозяйкой, никакая кольчуга не понадобится. И магия будет не страшна. Он тебе до конца жизни служить будет.

– Это-то меня и пугает.

– Трис, да ты чего?! – окончательно изумился юноша. – Эльфы же – не люди! Если уж что-то предлагают, то от чистого сердца!

– А эти, может, слишком долго среди вас толклись, – непримиримо насупилась я, надеясь, что ушастый смертельно обидится и избавит меня от необходимости разрываться между жадностью и осторожностью. Сайеши ведь действительно – огромная редкость. То, что его предлагают добровольно – еще большее чудо, а уж непонятное смирение Беллри просто подозрительно! Даже глазами не сверкнул, хотя я чуть не впрямую гадость сказала! Не дернулся и не возмутился, хотя видит Двуединый – было на что! Но нет: лишь обреченно вздохнул и стал совсем несчастным.

– Трис, пожалуйста…

Однако я слишком хорошо помнила, как он со мной обошелся. Еще долго буду помнить его взгляд и колючие слова, не забуду того презрения, которым меня окатили эти двое. А потому принимать от них даже такое подарки… нет, не рискну.

Я медленно покачала головой.

– Спасибо, Беллри, но боюсь, мне твой дар не по карману.

– Я ничего за него не прошу.

– Извини, нет.

Беллри на мгновение прикрыл нещадно горящие глаза и глубоко вздохнул, словно собираясь с мыслями. А потом опустил голову и горько произнес:

– Ты права: я был груб и непростительно слеп. Неразумен и холоден. Я обидел тебя, запятнав себя несмываемым позором. Я совершил страшную ошибку, тяжко оскорбив ту, за которую должен был биться насмерть. Ты правильно наказываешь меня недоверием: я запятнал честь своего рода. Глупо было бы надеяться… но если это позволит хоть как-то загладить мой грех… если поможет в пути и хоть немного облегчит тебе дорогу… возьми его. Пожалуйста. И забудь, если сможешь, одного глупого бессмертного, который так недостойно себя повел.

Я неприлично разинула рот, во все глаза уставившись на покорно склонившего голову остроухого. Если бы не ехал верхом, думаю, удостоилась бы великолепнейшего зрелища стоящего на коленях эльфа – смиренного, покорного, почти уничтоженного, которого надо только добить, милосердно вонзив кинжал в гордое сердце. И он бы даже не пикнул…

На душе вдруг стало гадко, будто я сегодня сделала что-то очень плохое.

Это у Яжека заблестели глаза от восторга, Зого и Янек торжествующе переглянулись, даже Лех озадаченно крякнул, а остальные только усмехались в усы и бороды, думая, что понимают, в чем дело.

Впрочем, я тоже мало что понимала в происходящем. Когда это я успела так зацепить ушастого? Все же нормально было! Ну как нормально – они меня не трогали, я их тоже старалась не замечать. Ехали себе тихо-мирно, а теперь выясняется, что Беллри все это время ужасно раскаивался и своим поступком надеялся хоть как-то искупить свою вину передо мной.

Может, все-таки Ширра постарался? Всю плешь им проел по дороге, и теперь из-за него остроухий сам не свой?

Я еще раз взглянула на удрученного моим отказом эльфа и вдруг увидела то, на что раньше не обращала внимания: он был неестественно бледен и чересчур худ, его глаза лихорадочно горели, щеки впали, подбородок заострился, как у тяжелобольного.

Я торопливо припомнила немногочисленные привалы, когда он всегда уходил чуть не сразу, как вставали повозки, перерыла всю память, припомнила тихие разговоры у ночного костра, все детали… и внутренне похолодела, потому что за это время я не видела, чтобы они с Шиаллом ели. Понимаете?! Вообще!

Да нет, не может быть! Они не могли, да и не стали бы делать таких глупостей. Даже из-за Ширры. Да и скорр не был заинтересован в том, чтобы их мучить. Хотел бы пришибить, разорвал бы сразу. Но тогда в чем? Почему ушастый так скверно выглядит? Почему угасает прямо на глазах?

– Беллри, ты когда в последний раз ел? – с еще большим подозрением осведомилась я.

– Не помню, – прошептал эльф, не поднимая головы.

– Это еще почему? Вас по голове ударили? От расстройства мозги повредились?

– А разве это так важно?

– Беллри, ты в своем уме?!