Путница

– Да, – буркнул тот, насупившись и враждебно зыркнув на довольного эльфа. – У тебя и папы карие, у мамы черные, у бабушки серые, а у него синие! Как море! Или небо!

– Но это же… как же? – окончательно растерялся купец, переводя беспокойный взгляд с Беллри на меня, с Леха на Велиха, с сына на внука. – Но ведь они зеленые! У эльфов у всех зеленые глаза!

Я ошеломленно замерла.

Чего-о?! Может, мне эльфы попались неправильные?! Обернувшись, я так же растерянно, как Брегол, всмотрелась в прекрасные очи своих остроухих спутников и едва не фыркнула: ну да, синие. Лука правильно сказал – синее не бывает.

– Беллри? – вежливо поинтересовался самочувствием друга Лех.

– Что происходит? – нахмурился и Велих. – Лука, почему ты лжешь? Они ведь зеленые…

Мальчик помрачнел и непримиримо сверкнул глазами.

– Нет, синие!

– Все правильно, – снова рассмеялся эльф. – Для обычных людей наши глаза действительно выглядят зелеными, так и есть. Но мальчик не лжет, потому что прирожденные маги из-за некоторых особенностей зрения воспринимают цвета несколько иначе. Аура накладывается, вот и получается такой парадокс. Понимаешь? В свое время именно так и выявляли молодых магов – просили взглянуть в глаза бессмертному. Теперь-то, правда, есть и другие способы, но от этого факты не изменились: истинный цвет наших глаз могут распознать только прирожденные чародеи. Такие, как твой внук, Брегол.

– Как?! – ахнул Велих.

– Что? – опасно покачнулась я.

– Но почему?! – вскинулся купец. – У нас в роду никогда не было!..

– В твоем – нет, – спокойно кивнул Шиалл. – А вот в ее… – Он уверенно указал на быстро бледнеющую ларусску. – Точно были. Скажи, девочка, долго ли живут мужчины твоего рода?

Зита прижала руки ко рту и в ужасе уставилась на улыбающегося эльфа. Даже пошатнулась от какой-то мысли, после чего побелела окончательно и наконец со стоном осела на землю. Если бы не Лех, вовсе упала бы, а так она просто плавно осела у него на руках и закатила глаза.

– Зита, ты что?! Что случилось?!

– Спаси Двуединый… – слабо прошептала она. – Неужели опять?! Только не Лука! Не мой мальчик!

– Зита! – почти простонал Велих, кинувшись к жене. Та только всхлипнула и беззвучно разрыдалась, пряча лица в ладонях. А потом начала сбивчиво, сквозь слезы говорить.

– Прости, любимый, что не сказала. Я думала, это больше не повторится…

– Да в чем дело?!

– Прости… я думала, то, что ты из других земель, спасет меня, – сбивчиво пробормотала ларусска. – Надеялась, что все кончено, порочный круг разорван и можно спокойно жить, не опасаясь ничего. Это проклятие… ужасное, которое много лет висит на моем роде: никто из его мужей не доживает до глубокой старости. Ни отец мой, ни дед, ни прадед… Кого стрелой случайно заденет, кто в пожаре сгинет. Кто без вести пропадет – уйдет из дома, не оставив ни следа, ни памяти. А кто и среди бела дня исчезнет. Я слышала, как мать рассказывала, что наш дед однажды поднялся среди ночи, собрал вещи и молча ушел, не сказав куда и зачем. Бабка плакала, умоляла вернуться, просила очнуться, за ведуном побежала, да не успела. Ушел он. Всей деревней поутру искали, по болотам пошли, хоть тело хотели сыскать… да так и не нашли. А отец мой с охоты однажды не вернулся. И не знаем: то ли медведь задрал, то ли волки словили, то ли сам ушел, как дед… Мне восемь годков тогда было… как Луке сейчас. Как нашему мальчику…

Брегол растерянно посмотрел на рыдающую невестку.

– Простите меня! Я не знала! И никогда не слышала про магов! Не было их у нас! Никого! До Луки… не было…

– Но почему ты не сказала раньше? Почему не спросила помощи?!

– Да чем тут поможешь? – всхлипнула ларусска, боясь поднять на мужа глаза. – Я надеялась, Велих сумеет… поможет избавиться. Ведь люблю я его! И Луку! Хотела как лучше, чтобы не тревожить его понапрасну, а только не вышло – как пришел срок, так и он это почувствовал. Но рано… слишком рано… он же совсем ребенок!

Мальчик испуганно потянулся вперед.

– Мама!

Зита порывисто выхватила сына из рук Велиха и с плачем прижала к себе.

– Прости меня, родной. Это я виновата! Это все из-за меня тебе было так плохо!

Мы недоуменно застыли, не зная, как реагировать на такую странную правду. Про Зиту, ее родичей, пропавших мужей, проклятие это непонятное. Откуда взялось? Где истина? Были ли то маги или просто совпадение, что они так же, как мальчик, внезапно бросали все и уходили в ночь, как околдованные? И спросить-то не у кого – говорят, девчонка еще до совершеннолетия сиротой осталась. А Лука – вот он, сидит на руках и не понимает, откуда вся эта суматоха, что он сделал плохого, раз мама так горько плачет, а отец не знает, как ее утешить.

Брегол яростно кусал губы, силясь понять, что теперь делать. Лех, сведя брови к переносице, о чем-то тихо спорил с побратимами. Кажется, не хотел верить в эту чепуху про проклятие. И только Велих, нахмурившись, вдруг быстро шагнул вперед и крепко обнял жену.

– Прости, – всхлипнула девушка, содрогаясь в рыданиях. – Это я виновата!

– Нет, – твердо ответил он. – Твоей вины тут нет. И Лука ни при чем.

– Но это же из-за меня…