Путница

– Велих прав, – скупо заметил Беллри, с растущим интересом изучая испуганного мальчика. – Вина лежит скорее на том, кто впервые смешал свою кровь с кровью мага. Причем сильного мага, иначе не просыпалась бы она в мужчинах одного рода на протяжении многих лет. Женщины служат лишь проводниками, помогая передавать эту особенность из поколения в поколение, но ее вины тут нет. Скорее, вам надо гордиться, что в роду теперь будет превосходный маг.

– Значит, Лука станет магом? – озадаченно переспросил Яжек. – Так он поэтому… э-э… сбегал? И так странно вел себя временами?

Эльф спокойно кивнул.

– У магов буйная кровь, требует выхода, нуждается в сильной руке, которая сумела бы обуздать эту силу. У каждого это проявляется по-разному – кто-то слышит голоса, кто-то начинает понимать огонь, кто-то чувствует пение ветра, а кто-то, как родичи Зиты, уходит на неслышный другим зов – зов своих предков, от которого можно сойти с ума. Думаю, в этом причина того, что ее род остался без мужчин: во время наваждения смертные теряют волю, стремятся вперед, не замечая ям и оврагов, не чувствуя земли под ногами. А потому нередко погибают в попытках найти его источник – падают, разбиваются, гибнут от лап диких зверей… мало кто достигает зрелости. Это правда. Но здесь только хороший маг помочь может – отыщет чужую тропинку, проведет по пути искусства, поможет отстраниться от зова крови. Поможет себя сдержать, ибо без него эту силу не смирить, не обуздать. Эту ярость не скроешь. Потому что у магов всегда сложный характер и очень мало друзей. Но Лука, мне кажется, почти справился с этим. Верно, мальчик? Теперь ты понимаешь, почему иногда тебе снятся такие странные сны?

Лука вскинул голову и уставился в горящие небесной синевой глаза эльфа.

– Да. – а потом посмотрел на меня, до крови закусив губу.

Я вздрогнула, внезапно прочитав в его глазах отголоски собственного страха и собственных смятенных мыслей, что как набатом били в голове, требуя осмысления. Это было странно, непонятно, но, пожалуй, в первый раз так четко и ясно, что я на мгновение даже растерялась. А потом поняла, что так и должно было быть изначально, а потом помрачнела.

«Они не должны узнать о тебе и о Ширре», – молча сказал мне Лука.

«Да, – сглотнув, ответила я так же молча, уже ничему не удивляясь. – Это очень важно».

«Я не скажу никому. Клянусь, Трис».

«Спасибо, малыш, – невесело улыбнулась я, ощущая, как колеблются натянувшиеся между нами нити силы. – Я верю тебе. Ты справишься».

Ни один из нас не произнес ни слова вслух, но мысленная речь лилась и лилась – плавная, настоящая, теплая. Мы откуда-то знали, что и как надо делать, чтобы услышать друг друга. Понимали, что это правильно. Слышали чужие мысли и сознавали, что умеем уже давно, только прежде не признавались… никому, даже себе. Мы видели… да, и он тоже… видели то, чего не должны были замечать, когда излишне пристально всматривались в людей. Чувствовали, как отчего-то пугаются этого встречные. Понимали, что с нами что-то не так, но не могли поверить, что причина этому – магия. Наша собственная внутренняя магия, про которую нам никто никогда не рассказывал.

Никто не заметил этого завязавшегося диалога, не понял, как тесно мы научились общаться. Буквально за несколько дней! Мы вдруг стали так близки, как никогда раньше, но в этот же самый момент отчетливо осознали, что это ненадолго. Что другой такой возможности больше не будет, и судьба вряд ли сведет нас снова вместе. Когда-то я помогла ему, теперь он немного поможет мне и… и все? Здесь, в Кроголине, наши пути все-таки разойдутся?

Похоже на то.

Но надо же, как все повернулось: Лука – маг. Да еще способный в будущем стать по-настоящему могущественным. Если, конечно, научится правильно управлять своей силой. Выходит, не зря его ко мне потянуло? И меня к нему тоже – не зря? Выходит, что-то почувствовали? Оба? Ведь Беллри говорил, что на магов, даже необученных, сила моего риала действует слабее, чем на обычных людей?

«Теперь ты уйдешь?» – снова спросил мальчик, с отчаянием глядя на меня.

«Да, малыш. Я должна».

«Ты когда-нибудь вернешься, Трис?»

«Не знаю. Я даже не знаю, что со мной будет завтра. А ты… тебе все равно нужно будет к магу. Теперь – обязательно, слышишь? Ты понимаешь, малыш? Сделаешь это для меня?»

– Да, – забывшись, шепнул Лука вслух, и мне стало больно оттого, что его жизнь вдруг так резко поменялась.

Бедный малыш! Незавидная у него доля – быть тем, кем он никогда не хотел бы стать.

Я тяжко вздохнула и отвела глаза, боясь, что мои невеселые мысли придут к восьмилетнему мальчишке слишком рано. Перевернут его жизнь с ног на голову, лишат бесшабашной юности точно так же, как лишили его беззаботного детства. Конечно, не вина Зиты, что так получилось. Не вина Велиха, что он не смог этого остановить. Разумеется, не вина Леха, что вовремя не распознал. И уж конечно, не вина Брегола. Вопрос в другом: а не стало ли мое присутствие тем недобрым фактором, который и вызвал эту лавину?

Может, не зря я всю жизнь сторонюсь людей?