Пузыри славы

— Так я и есть этот ИДБС. Врать не буду, состою в нем агентом…

— Тогда угощайся, Родисунчик дорогой, — Гиззельбанат наконец успокоилась и пришла в себя. На столе неведомо откуда появилась копченая колбаса, жирная селедка, вишневая наливка. Хозяйка мобилизовала свои ресурсы, дабы прочно завоевать симпатии молодого джигита. — Угощайся и расскажи, что это за птица ИДБС? А то никто толком не объяснит.

Родис, основательно проголодавшийся за день, уселся поудобнее и стал поглощать все, что было на столе, запивая «домашним коньяком» и вишневой наливкой. В редкие перерывы между отдельными блюдами и закуской он подробно рассказывал, что собой представляет ИДБС и какие благородные цели оно преследует.

Гиззельбанат тяжело вздохнула и всплеснула руками:

— Так это же то, что нам, одиноким женщинам, нужно. А там в вашем Идебесе нет такого отдела, чтобы занимался устройством личной жизни одиноких женщин?

Родис притворился, будто предложение Гиззельбанат его заинтересовало:

— Это же блестящая идея! Я сегодня же доложу нашему руководству. Раз мы сказали «а», надо сказать и «б». Наш долг позаботиться о неустроенных одиноких женщинах. Это же благородное дело! Я обещаю, крошка, подобрать для тебя подходящего жениха. Век будешь благодарить.

— А мне не нужно никакого жениха, — страстным шепотом произнесла хозяйка.

— Как не нужно, — удивился Родис, — только что изливала душу…

— У меня уже есть избранник сердца…

— Что же ты морочишь мне голову? — возмутился Родис.

— Не сердись, родимый, — ты мой избранник. С первого взгляда покорил меня…

Родис поспешил уйти от столь рискованной и чреватой последствиями темы:

— Пока у нас, к сожалению, нет специального отдела по устройству личной жизни. Если тебе, помимо этой спиртогонной штуковины, может, что нужно подремонтировать, скажи, я запишу. В два счета обделаем в наилучшем виде…

— Как мне не нужно? Очень даже нужно! Я женщина одинокая, слабая, не все мне под силу. Телевизор барахлит, картинки делятся пополам. Диван скрипит. Так, что не уснешь… И во дворе много чего надо исправить… Вот кабы ты навсегда согласился ко мне переехать… А то на время, чуть привыкнешь к тебе, а ты уже, глядишь, смотаешь удочки. Комнату отдельную выделю. Денег твоих мне не надо, своих достаточно. Зарплата у меня остается нетронутая, потому как на консервном работаю, оттуда понемножку выношу… В подвале своя картошка, соленья разные. Я женщина хозяйская, домовитая. В убытке не будешь… Но учти — я человек осмотрительный, так, сослепу, за парой брюк гоняться не стану. Мне нужен мужик положительный, а не какой-нибудь вертопрах… Расскажи про себя. И подробнее.

Родис так красочно описал свое тяжелое детство, что чуть слезу не вышиб из глаз сердобольной хозяйки. Круглый сирота с детских лет. Холост, в браке не состоял. Живет в общежитии для холостяков, где за тобой никакого присмотра. О том, что он приударивает за дочкой участкового милиционера Тинирой, по скромности и во избежание кривотолков, естественно, умолчал.

— Ну, вот и хорошо. Переезжай, дорогуша, в мое семейное общежитие. Будешь у меня как у аллаха за пазухой. И уход за тобой будет, и ласка. И вдобавок ко всему принесу тебе в приданое облигации Золотого займа на две тысячи. Тоже на улице не валяются.

Пресытившись едой, Родис вытер платочком рот и поблагодарил гостеприимную хозяйку, которая поудобнее расположилась на застеленной кровати. Желая на деле доказать свою любовь с первого взгляда, она пальчиком поманила к себе агента ИДБС.

— Садись, милок, рядком, да потолкуем ладком…

Родис был настороже, не дал себя обольстить. Однако, услышав про облигации, навострил уши:

— А ты, любушка, покажи их мне. У меня, да будет тебе известно, счастливая рука. Годами облигации лежат, не выигрывают, но стоит мне прикоснуться — и что ни тираж, то выигрыш.

Но Гиззельбанат тут смекнула, что не стоит рисковать и отдавать облигации человеку, с которым едва знакома, и сослалась на то, что облигаций у нее сейчас нет: они сданы, мол, на хранение в сберкассу.

— Завтра, в обеденный перерыв, забегу в кассу за облигациями… Передам тебе для проверки…

Родис приличия ради посидел еще немного, даже позволил хозяйке чуть-чуть прижаться к нему, а потом как бы невзначай взглянул на часы и испуганно вскочил с кровати:

— Совсем позабыл… Вот что значит женские чары… У меня сегодня запланировано еще столько дел. Если сорву план, начальство взгреет. Лучше уж завтра подольше посидим… — И, чмокнув Гиззельбанат в щечку, удалился. Гиззельбанат вздохнула:

— Что за времена наступили, что за нравы! Надо будет выпытать через подружек — может, они слыхали, что собой представляет Родис. Все они, пока ухажеры, говорят, что холостые.