Пыль

— После ужина мы вернулись в квартиру и немного выпили. У меня была чудовищно тяжелая неделя на работе — совет директоров противился некоторым кадровым изменениям, которые были для меня очень важны. Я был в раздражительном настроении и эмоционально истощена, — она посмотрела на Эван. — Я не оправдываюсь. Я знала, что делаю. Я просто думаю, что при нормальных обстоятельствах я могла бы принять другое решение.

Эван молча смотрела на нее. Джулия продолжила свой рассказ.

— Майя — Марго — всегда была внимательна ко мне. Я замечала это время от времени, но всегда игнорировала. Я знала, что у нее были отношения с женщинами в колледже — но в те дни это не было чем-то действительно необычным в Йеле. Думаю, я предпочла не видеть подобное, с тех пор как усердно сама пыталась избежать таких проблем, — она сделала глубокий вздох, прежде чем продолжить. — Понимаешь, я всегда знала, что у меня есть склонность к женщинам — у меня никогда не было мужества или средств, чтобы это попробовать. Это было бы для меня невозможным. Даже в Йеле, когда я могла бы что-то предпринять на этот счет, я не стала этого делать. Это не было частью бизнес-плана. И никогда бы не вписалось в ту жизнь, которую наметили для меня родители — жизни, на которую я купилась почти с детства. Не было никаких сомнений, что я хотела бы делать, — в том, какой выбор я хотела бы сделать. Я была Донн. А Донн делают что-нибудь одно, — она снова замолчала. — До той ночи.

Эван сидела, постукивая пальцами по краю диванной подушки. Остановись! Она хотела, чтобы Джулия остановилась. Ей не нужно все это знать. Маркус этого не заказывал. Это не было частью работы.

— Ты не должна мне это рассказывать, — она протянула ей руку. К ее удивлению, Джулия взяла ее. Она зажала пальцы Эван как в тиски. Ее рука была мягкой и горячей.

— Я расскажу. Я хочу, чтобы ты знала, — она выпустила руку Эван. — Я пошла на кухню приготовить нам еще напитков, и Марго проследовала за мной. Весь вечер она со мной флиртовала — близко сидела рядом со мной в такси, прикасалась ко мне и терлась о меня, сидя рядом, когда мы ужинали. Все это пронеслось в моей голове. Я устала бороться с этим — или бороться с ней. Мы с Энди спорили — он хотел, чтобы я проводила с ним больше времени в Делавере, а я сопротивлялась. Для меня было ясно, что все начинало рушиться. Он уже поговаривал о выборах в Сенат, после того как закончится его губернаторский срок. Я знала, что мне не хватит на это сил. Я думаю, что на каком-то уровне, он это тоже понял. И, конечно, вокруг нас была Марго — готовая подобрать куски от нас обоих.

Дождь полил сильнее. Молнии сверкали быстрыми вспышками — и их невозможно было сосчитать.

— Когда она дотронулась до меня на кухне, я знала, что собираюсь это сделать. И она тоже это знала, — Джулия тряхнула головой, как будто пытаясь ее прояснить. — Это было ужасно и невероятно, в одно и то же время. Я ненавидела ее. Ненавидела, потому что это казалось правильным. Наконец-то, что-то в моей жизни было правильным, — она взглянула на Эван. Ее глаза были тусклыми. — Позволило мне, наконец, сделать что-то правильно благодаря всем неправильным причинам.

Эван не знала, что сказать, поэтому ничего и не сказала. Они сидели в тишине, слушая грозу. Наконец, Джулия заговорила снова.

— Я рассказала Энди, конечно. Я была уязвлена. Виновата. И я хотела, чтобы он знал о Марго.

— Как он отреагировал?

— Никак. Пожал плечами и сказал: «Дерьмо случается». Я была ошеломлена. Это ничего изменило для него, но для меня изменило все. Конечно, — она посмотрела на Эван, — тогда я еще не догадывалась, что он тоже трахал Марго.

— Господи.

— Ну, это в двух словах.

Громкий рокот потряс дом. Свет в комнате снова мигнул и затем погас. Эван застонала.

— Боже. Останься тут — дай мне проверить предохранители.

— Предохранители? — недоверчиво спросила Джулия.

— Ага. Добро пожаловать в загородную жизнь, — она стала и осторожно пошла к буфету, где хранила фонарь. Она включила его и посветила голубым лучом обратно в гостиную, где сидела Джулия, завернутая в красное одеяло Стиви. Оно выглядело фиолетовым в галогенном свете. Джулия сидела неподвижно, как ледяная скульптура — смесь синего, черного и фиолетового. Ей вспомнился комментарий Дэна — femme de glace. Затем, в узком пучке света, Джулия ей улыбнулась.

Дэн был полным идиотом.

Эван повернулась к лестнице, которая вела в подвал с земляным полом.

— Вернусь молниеносно. Никакой игры слов, — слова поплыли обратно к ней, отдельным потоком. Все казалось отдельным. Она была рада, что погас свет. Это дало ей повод встать и попытаться собрать себя воедино. И дало шанс им обеим отдышаться.