Пыль

Эван спустилась по деревянным ступеням. Подвал пах плесенью. Должно быть, где-то сюда затекала вода. Вероятно, через эти парники, которые ее дед соорудил вдоль южной стороны дома. Она направилась к старинным предохранителям. Да. Один из них взорвался. Она заглянула на полку рядом с металлической коробкой, ища запасной, и произнесла по себя благодарственную молитву, когда обнаружила 5-амперную пробку — последнюю. Ей придется проехаться в «Хилс Хардвэ» и купить еще — особенно, если эти нелепые бури продолжатся. Господи. Действительно, вот там и льет. Пока она ввинчивала новый предохранитель, она думала о работе Энди по изменению климата. Может быть, ей следует прочитать некоторые из его чертовых документов.

Как только она замкнула цепь, свет зажегся вновь. Секунду она стояла, прислонив лоб к холодной металлической дверце электрощитка. Затем она развернулась и стала подниматься по ступеням. Время для шоу.

Когда Эван вернулась в гостиную, Джулия была на ногах, роясь в своей сумке. Она подняла глаза на вошедшую в комнату Эван и вытащила телефон.

— Я не отдавала себе отчет, что уже поздно. Думаю, что с этой погодой, мне следует дать знать Шумахеру, что пора меня забирать.

Эван страшилась, что придется вернуться к разговору о том, как в два счета Джулия очутилась в постели с Марго. Теперь же она сожалела, что они не поговорят об этом — или о чем-нибудь. Ее раздирали противоречия. Часть ее хотела, чтобы Джулия ушла, тогда она сможет посидеть в темноте с большим стаканом выпивки и дуться на то, как вселенная продолжает дразнить ее разными вещами — теми, которые она всегда хотела иметь, но никогда не имела. Другая ее часть желала, чтобы Джулия осталась, и она могла бы убедить себя, что, возможно, они отыщут способ что-то наладить между ними. Это было безнадежно. Она была безнадежна — классическая неудачница. Казалось, она вытягивала из себя это признание.

— Вероятно, не такая уж и плохая идея, — сказала она вместо этого. — Дождь вроде бы не становится тише.

Джулия вглядывалась в темные окна, которые выходили на передний двор. Ничего не было видно.

— Поездка обратно в город, по всему, будет захватывающей.

Эван сожалела об этом.

— Мне следовало приехать к тебе. Прости.

— Не извиняйся. Это был чудесный вечер. И если бы ты была за рулем, мы не смогли бы раздуть мой отчет о расходах до такой степени.

Эван улыбнулась.

— Что правда, то правда.

Джулия написала сообщение водителю, прежде чем примостилась на диване. Эван подошла и села на его противоположный край. Не то, чтобы он предлагал много места — это был маленький диван.

— Ну, и, — она, на самом деле, не знала, что и сказать.

— Ну, и, — казалось, у Джулии была та же проблема.

— Я рада, что мы провели время вместе, — Господи. Откуда, черт возьми, это взялось? Она прозвучала, как чертова Кэрол Бернет[23].

Джулия рассмеялась от души. Она тоже уловила эту ассоциацию.

Эван уронила голову назад на спинку дивана.

— Я такая неудачница.

Джулия протянула руку и положила ее на бедро Эван.

— Нет. Это не так. Ты очаровательна.

Эван перевела глаза на ее руку. Та ощущалась, как раскаленное клеймо.

— Я?

— Ты.

Они пристально смотрели друг на друга.

— Сколько, ты сказала, будет сюда добираться Шумахер?

Джулия улыбнулась.

— Я не говорила, — она вернула руку на безопасную территорию. — Но думаю, он сказал что-то о 10 минутах.

Эван пожевала внутреннюю сторону щеки. Десять минут? Она могла бы сотворить много чего за десять минут. Она взглянула на то место на ее ноге, где лежала рука Джулии. Она все еще чувствовала там жар.

— Вот облом.

Джулия снова рассмеялась.

— В следующий раз?

Эван встретилась с ней глазами.

— В следующий раз, — она вспомнила об их раннем разговоре насчет правил. — Но только, если мы освободимся от этого дела.

— Ты всегда так щепетильна в делах?

Это напомнило ей о комментарии Лиз прошлым вечером. Дерьмо. Может быть, она все-таки необходимо посмотреть, по-прежнему ли хорошо сидит на ней клетчатый джемпер. Она, на самом деле, вела себя, как какая-то паинька с выступающими вперед зубами — одна из этих раздражающих подлиз, которые оставались после школы, чтобы смыть мел с губок для доски. Она окинула Джулию взглядом с ног до головы. Да. Она может много чего покрыть за десять минут.

— Нет. Обычно я вовсе не щепетильна.

— Так почему сейчас? — Джулия казалась более удивленной, чем какой-либо еще.

— Что ты сказала не так давно? Ты стараешься такой быть, когда это важно?

Секунду Джулия, молча, разглядывала ее. Затем кивнула.

— Верно.

— Ну, я не уверена сейчас насчет многих вещей — но думаю, что мы сможем вынести что-то приличное из этого бедлама. Если мы не профукаем это еще до того, как получим шанс попробовать.

— Надеюсь, ты права, — голос Джулии не выражал и намека, что она думала по поводу того, на что будут похожи их попытки. Она подпрыгнула, когда в ее руке зажужжал телефон. Она кинула на него взгляд.

— Это Шумахер. Он говорит, что остановится перед входом примерно через две минуты.

Эван почувствовала, как ее желудок пробили свинцовые пули.

— Хорошо. Давай, я принесу тебе зонт.