Пыль

— Энди? Кампания? — Джулия покачала головой и посмотрела на раскопки перед ними. Выражение ее лица медленно менялось от растерянного к спокойному, а после к расстроенному и мрачному. Ее поведение навело Эван на мысль, что она на самом деле видит перед собой не разбросанные и истертые камни, а вместо этого наблюдает разрушенный ландшафт ее собственной жизни. Несколько минут они сидели молча. Через какое-то время Джулия посмотрела на Эван. Ее лицо вернулось к своей отличительной черте — непроницаемому выражению. Когда она заговорила, ее голос был ровным и без эмоций. — Это потому что я с ним развожусь, не так ли? Это потому, что я сказала, что не буду больше помогать ему с его карьерой. Это потому, что они испугались, что откроются его отношения с Майей.

Эван кивнула.

— Да, я тоже так думаю. Но я не уверена — и ты не можешь быть уверена. Мы еще не все знаем?

Джулия горько рассмеялась.

— Еще? Что это означает? Мы ожидаем, что они попытаются повторить попытку? Господи, — она снова покачала головой. В ее глазах начали скапливаться слезы. — Джеймс. Господи. Они убили Джеймса. Они разрушили жизнь его жены и детей — ради чего? Чтобы Энди смог выиграть еще одни выборы? Боже мой…

Эван пододвинулась и обняла Джулию.

— Мне так жаль. Мне очень жаль.

Джулия вцепилась в руки Эван. Она почувствовала их тепло через ткань своей куртки.

— Что мне делать?

Эван поцеловала ее в макушку.

— Я не знаю. Мы что-нибудь придумаем.

— В понедельник я должна отправиться в Париж.

— Знаю.

— Я боюсь.

Эван закрыла глаза.

— Я тоже.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала.

— Тогда не уеду.

Эван почувствовала, что Джулия начала дрожать. Она обняла ее крепче.

— Мы что-нибудь придумаем. Я обещаю.

Они сидели, прижавшись друг к другу, и молчали так долго, что овсянки осмелились подлететь ближе и клевали траву возле их ног. И только после того, как они почувствовали первые несколько капель дождя, они поняли, что пора собрать вещи и двинуться по римской дороге в сторону Сэн Олбанса.

ГЛАВА 20

В конце концов, они решили, что Джулия должна отменить свою поездку в Париж и вернуться вместе с Эван в Штаты.

В качестве дополнительной гарантии Эван заставила Джулию послать Энди е-мэйл, сообщая ему, что несчастный случай побудил ее пересмотреть планы на будущее — и что в настоящее время она все ставит на паузу. В конце концов, это было правдой, хотя, возможно, и не совсем той, которую он хотел бы извлечь из всего этого. Затем Джулия позвонила родителям и объяснила, что ее дорожные планы поменялись, и что дела компании потребовали ее возвращения в Нью-Йорк скорее, чем она ожидала.

Только вот она не возвращалась в Нью-Йорк — пока еще нет. Пока Эван не сможет поговорить с Дэном и Энди, Джулия останется с ней в Чадд-Фордс. Это был единственный способ, известный Эван, с помощью которого она могла ее защитить, помимо отправки ее в какое-нибудь неизвестное место. А эту возможность Джулия категорически отвергла.

Эван никогда не намекала Джулии, что Энди мог быть напрямую причастен к ее аварии и к смерти Тома Шеридана. Она позволила Джулии прийти к ее собственным неясным выводам о том, кто руководил этими событиями. Этого было достаточно, чтобы она предположила, что ее решение разорвать все связи с Энди стало тем провоцирующим событием, которое привело все в движение.

Была еще одна сложность, которую тоже следовало принять в расчет. Со среды у Стиви начинались осенние каникулы, и она присоединится к ним в доме в Чаддс- Форд на следующей неделе. Эван не упоминала Джулию в разговорах со Стиви, и она сильно сомневалась, что и Дэн рассказал их дочери о ней хоть что-нибудь. Это было бы не в его стиле, и в любом случае, она не знала, насколько серьезно он воспринимал их… что бы это к черту ни было. Но если Джулия останется с ними в Чаддс-Форд, ей нужно объяснить Стиви причину.

И с этим было справиться сложнее всего. Она не хотела лгать дочери, но она и не хотела обременять ее лишними деталями. Он решила поговорить со Стиви — и с Дэном — как только они вернутся в Пенсильванию в воскресенье вечером. Со своей стороны Джулия, казалось, с нетерпением ухватилась за шанс познакомиться с дочерью Эван, но согласилась, что обстоятельства для этой первой встрече вряд ли были идеальными.

Не могло быть и двух мнений на сей счет — все свалилось в одну кучу. В стиле Эван.

Ее мамочка могла бы ей гордиться. Единственное, на что она могла надеяться, так это на то, что ей удастся выйти из ситуации с минимальными потерями.

И прямо сейчас это выглядело чертовски маловероятно.

Джулия смогла поменять билеты на обратный рейс, поэтому улетала из Лондона вместе с Эван в воскресенье, вместо того, чтобы лететь из Парижа неделей позже.

Был вечер субботы, и она вернулись в Лондон на Брук Стрит. Они обе уже упаковали вещи из-за раннего отъезда завтра утром, и Джулия заканчивала договариваться о билетах. Она повесила трубку и выложила Эван детали поездки. Эван не стала гадать, в какую сумму, в конечном итоге, выльются эти подвиги авиационной акробатики, и когда она спросила, Джулия просто пожала плечами и застенчиво ей улыбнулась.