Пыль грез. Том 2

– Пропусти их, Поденка, – но больше никого. По крайней мере, пока. Флакон, давай ко мне.

– Что за ерунда, будто Геслер и Ураган дезертировали?

Скрипач чуть не двинул ему. Но не стал, а прошипел:

– Никто не дезертировал… но теперь это и есть слух дня? Идиот.

– Простите, сержант, – слишком раннее утро, и я еще плохо соображаю.

– Давай, просыпайся живее, – рявкнул Скрипач. Он показал на палатку. – Ищи знаки – здесь вокруг. Кто-то должен был пройти здесь. И если найдешь хоть каплю крови, скажи мне… но тихо, ясно?

Увидев растерзанную палатку, Флакон облизнул губы и кивнул; потом прошел мимо сержанта.

Скрипач расстегнул ремешок и снял шлем. Вытер пот со лба. Оглядел ближайшие взводы.

– Будите сержантов и обеспечьте полное охранение! – Солдаты подпрыгнули. Скрипач знал, что им известно о его болезни, – несколько дней он провалялся с вонючей лихорадкой. Он помнил, как ужасно было стоять рядом с Аномандром Рейком, но это гораздо хуже. И даже не нужна Колода Драконов, чтобы знать то, что ему известно. Да и не найти в Колоде карту Консорт Тьмы. По крайней мере, он такой не знал, хотя порой силы достигают такой мощи и настойчивости, что стирают краску с одной из младших карт и захватывают ее. Возможно, такое произошло и с его Колодой – но он не собирался тасовать ее, чтобы проверить. В любом случае его болезнь напугала людей – ужасно несправедливо, но тут уж Скрипач ничего не мог поделать. А теперь, поднявшись на ноги, он видел во многих глазах искреннее облегчение.

Он понял, что чем старше становится, тем чувствительнее его талант – если это можно назвать талантом. Он-то предпочитал говорить проклятие.

А теперь Рейк дал убить себя. Невероятно. Безумие. Драгнипур разбит на куски. Ну, разумеется, Рейк и Худ позаботились, чтобы большинство чудовищ, закованных там, были уничтожены – прекрасная сделка. Закованные души и зверинец Худа из ужасных мятежников. «Мертвые будут спать, спать вечно». Аминь.

Скрипач вцепился в бороду. Он всего три дня как встал на ноги и еще чувствовал слабость – и тут это. Их сцапали. Прямо посреди всей проклятой армии. Геслер. Ураган. Почему они? Ох, не тупи, Скрип. Они закалены в кузне Тирллана. Оба – Взошедшие.

Так подумай. От Удара Геслера и бог покачнется. Ураган может пронзить мечом сразу три тела, если разъярится как следует. Но… ни единой капли крови…

– Нашел каплю крови, сержант.

Флакон, внезапно появившийся рядом, почти шептал.

– Только одну?

– Ну, может, две капли вместе. Ложечку? Она густая и воняет.

Скрипач нахмурился.

– Воняет?

– Кровь не человечья.

– Ну, прекрасно. Демона?

– Скорее… ризана.

Ризана?

– Сейчас не время шутить, Флакон…

– Я и не шучу. Слушайте. Там нет следов, ни одного отпечатка, кроме солдатских сапог, а мы оба понимаем, что это не солдаты напали на палатку и тех, кто был внутри. Если только у солдат нет когтей длиной с меч – а палатка разодрана когтями. Но когтями на громадных руках. И еще более странно, сержант…

– Погоди. Дай подумать. – Ризаны? Порхают по ночам, жрут насекомых, летучих мышек… Машут крыльями. Твою мать, у них крылья! На него снизошло озарение. – Конечно, все, на хрен, очевидно. Вот почему нет следов. Оно просто свалилось на палатку сверху…

– Тогда кто-нибудь что-нибудь да услышал бы – по крайней мере, Гес и Ураган должны были кричать.

– Да, с этим пока неясность.

– Сержант, я проверю палатку? То есть растащу в стороны.

– Давай. – Скрипач подошел к Курносу. – Новое поручение. Найди капитана Фарадан Сорт и, пожалуй, Кулака Кенеба. И Быстрого Бена… да, сначала найди Быстрого Бена, пусть идет сюда. И слушай, Курнос, никаких разговоров о дезертирстве – хватит с нас. Геслер иУраган не дезертировали – их похитили.

Курнос покачал головой.

– Мы ничегошеньки не видели и не слышали, сержант, а я сплю чутко. Даже очень чутко.

– Думаю, какое-то колдовство все заглушило. А у демона были крылья. Он схватил обоих и умчался в ночь. Ступай, Курнос.

– Слушаюсь. Быстрого Бена, Сорт и потом Кенеба.

– Верно. – Повернувшись, он увидел, как Флакон на четвереньках разбирает обрывки полотна. Солдат кивнул, подзывая к себе.

Скрипач подошел и присел рядом на корточки.

– Что тут?

– Все воняет, сержант. Пощупайте простыню – масленая.

– Их пропитывают, чтобы не отсыревали.

– Не то. Воняет, как подмышка ящерицы.