Пыль (СИ)

Мужчина повернул к нему только голову, его лицо было пепельным и побежденным.

“Все они, я думаю”.

Стекло взорвалось вокруг мужчины, осколки, похожие на бритву, впились в его кожу, вызвав цветущий лес ран на его лице и руках. Алая слива расцвела у него на затылке, и мясистая куча каши с мокрым шлепком забрызгала пол позади него, прежде чем он рухнул на пол и больше не двигался.

“Господи!” Пробормотал Динарий и повернулся к двери, чтобы выйти.

Не успел он обернуться, как заметил две вещи. Во-первых, человек, которого он застрелил, который атаковал церковь, когда они с Джеймсом вошли, больше не лежал лицом вниз в грязи снаружи. А во-вторых, его живот был в огне.

Он посмотрел вниз, сбитый с толку видом расползающейся алой крови на его рубашке и рукояти ножа, торчащей из его живота, покрытой грязью руки, сжимающей рукоять.

Когда он спустился вниз, то увидел ужасающее зрелище человека, покрытого грязью и кровью, с одним глазом, вывалившимся из глазницы. За секунду до того, как его голова ударилась о доски и он потерял сознание, он услышал, как мужчина заговорил.

“Попался!”

31

Что-то зашевелилось в задней части комнаты, что-то, чего, казалось, никто из все еще живущих внутри храма не заметил. Звуки мерзостей, приближающейся толпы и крики Марлены и ее мальчика заглушили гул, который начал нарастать из черного куба. Кровь Йеремии и Майка на полу начала расползаться, как алые змеи, из луж вокруг их трупов к центру святилища. Как живые усики, затем повернулись к маркеру.

Куб излучал мягкое свечение, открывая узоры созвездий и солнечных систем на его боку, некоторые из которых никто другой, возможно, не узнал бы, за исключением, возможно, путешественника Джеймса Ди. В центре обсидиановой массы один рисунок светился ярче других. Символ извивающейся спирали, идентичный тому, что был на вершине шпиля церкви, начал светиться ярче.

Кровь мужчин поползла вверх по лестнице так же грациозно, как змеи, и, достигнув отметки, начала ползти вверх по ней сбоку. Созвездия начали светиться ярче, а спираль, закручивающаяся в центре, стала еще ярче. Гул становился все громче, хотя по-прежнему никто, казалось, этого не замечал. С улицы донесся оглушительный грохот, катастрофический звук, и стены церкви задрожали, когда окна с трех сторон разлетелись на мелкие осколки, а за ними последовал проливной дождь.

Взрывной грохот снаружи, казалось, заставил замолчать тех, кто все еще был в церкви, хотя человек с закатившимся глазом все еще быстро занимался своими делами на полу с Динарием, его губы растянулись, обнажив грязные зубы в безумной гримасе ярости и отчаяния. Денарий боролся с ним на полу, в то время как Марлена пыталась запихнуть Мартина между скамьями, умоляя перепуганного мальчика оставаться в тени и неподвижным.

Затем она двинулась к мужчине, сидящему на ее муже, когда до сих пор незаметный гул стал еще громче, свечение созвездий куба — как знакомых, так и чужих — начало усиливаться, когда кровь начала капать на его поверхность, как будто ее пили.

Она почти добралась до мужчины, навалившегося на ее мужа, когда еще один мужчина — которого она раньше не видела — вышел из-за двери. На нем была шляпа-котелок и галстук-бабочка поверх жилета и куртки, а с его мокрой бороды капал дождь. Марлена резко остановилась, когда увидела мужчину, и ее крик был недолгим, когда мужчина поднял маленький револьвер и выстрелил в нее. Ее голова дернулась в одну сторону, затем в другую, струйки крови хлестали, как сердитые плети.

Затем она рухнула на пол, потеряв сознание, перед Джеймсом. Он увидел это и захотел подняться и отправить своего заклятого врага в следующее столетие, но у него не было сил. Он мог слышать ворчание и крики, когда Динарий боролся с другим мужчиной.

Хотя никто, казалось, не заметил звука маркера или светящихся солнечных систем на его поверхности, Джеймс видел все это со своего неподвижного места на полу, боль и шок от раны сделали его неподвижным, и остальные сочли его мертвым.

Его глаза поднялись, когда Дрири прошел мимо него в проход между скамьями, лицом к знаку пробуждения. Хотя Джеймс не мог видеть лица мужчины, он почувствовал на нем маску удивления и похоти.

“Мои глаза видели славу”, - сказал Дрири, делая медленные, уверенные шаги к маркеру, центральное свечение которого все усиливалось. “Узрите славу Старейшин! Узрите силу Н'еа'туула!”

Прежде чем Джеймс смог собраться с силами и решимостью встать, фигура Дрири начала подниматься в воздух перед обсидиановым маркером, его тело засияло светом куба.

ЧАСТЬ VI: Преображение Гира Дрири

32

Бонэм хрюкнул и сплюнул кровь, поднимаясь на ноги. Мерзость, которую он уничтожил, была так же неподвижна, как и ее хозяин, чьи ужасные причитания - которые вполне могли бы стать чувственной музыкой для ушей Бонэма, если бы он не был заперт в смертельной схватке с этой тварью - теперь прекратились.