«Пылающая Эмбер» (ЛП)

— Они оба обязаны Кэпу своими жизнями, и они это знают. Я могу заверить тебя, Пэппи не отдавал приказ убрать Кэпа, — заявляет Гриз, а затем продолжает. — Кэп рассмеялся бы в твою гребаную физиономию, стоило тебе лишь заикнуться об этом.

— Тогда, возможно, другой отросток «Гринбеков» провернул это за его спиной.

— Вполне возможно. Скорее всего, он разрывается на части между отделениями своего клуба, и у него так много человек в команде, что он не знает, кто и чем занимается.

— Наверняка он пронюхал, что к чему, и пытается избавиться от доказательств. В любом случае, это не снимает долбаной вины с «Гринбеков» и...

Гриз приподнимается и склоняется над столом, обращаясь к Тазу.

— Мальчик, я не раз просил тебя заткнуться.

Эдж кладет свою руку на плечо Таза, которую Таз молниеносно сбрасывает с себя.

Гриз снова садится.

— Если тот парень, которого они ищут, — Генри, то как они о нем прознали? — спрашивает Гус.

— Либо они использовали тот же источник, что и мы, либо кто-то проболтался.

Таз буравит взглядом Гриза, сидящего по другую сторону стола.

Гриз рычит и бормочет, что обязательно надерет паршивую татуированную задницу Таза.

Я хлопаю Гриза по спине.

— Никто не сомневается в твоей верности. Но у клуба за пределами этой комнаты немало заведений и другого дерьма, где распускают слухи те, у кого слишком длинные языки. Плюс ко всему, у нас есть парень, информирующий нас об их передвижениях. Ничто не мешает предположить, что у них есть здесь человек, который делает то же самое. Я не утверждаю, что это один из братьев, но мы должны прекратить говорить о бизнесе за пределами Церкви.

Все кивают в знак согласия, некоторые братья ударяют кулаками по столу.

Эдж вздыхает.

— Нам сейчас не нужны сомнения и домыслы, витающие в клубе. Я вернулся один день назад и уже вижу, что клуб трещит по швам. Посмотрите на нас. Препирательства друг с другом. Братские разборки. Допрос с пристрастием основателя клуба, как будто он какой-то зелёный шкет. — Эдж награждает Таза свирепым взглядом. — Тот, кто стрелял в Кэпа, явно хотел расколоть клуб. Им это удалось. Мы не должны позволить им рассорить нас.

Гус вздергивает подбородок вверх.

— Эдж прав. И наше внимание необходимо сосредоточить на том, кто поведет этот гребаный локомотив, а также защищать Кэпа и не сраться друг с другом. Как только это будет улажено, мы встретимся с Пэппи и Смоуком на их территории, если нужно. Мы приедем под предлогом, что хотим получить более подробную информацию о возможном переезде отделения клуба «Гринбеков» сюда и узнать, чем это обернется для всех нас. Но мы тонко намекнем, что у нас есть свидетель, которого мы допрашиваем, и посмотрим на реакцию Пэппи. Или попросим их помочь найти этого Генри и посмотрим, действительно ли они откликнуться на нашу просьбу. Так или иначе, Смоук насторожится и тем самым сообщит нам, знает ли что-то Пэппи или нет. Потому что, могу поспорить, если он знает о произошедшем, он отреагирует. Не будет смысла искать виноватых.

— Итак, наша первоочередная задача — голосование. Мы выясним, кто займёт руководящий пост, — подытоживает Дозер и удостаивается кивков.

— Да. Но прежде чем мы приступим к голосованию, мне нужно кое-что сказать, — заявляет Эдж. Но он не шевелится, а сидит, вперив взгляд в стол. Его кулаки, лежащие на столе, белеют от напряжения. Он так долго молчит, что Дозер подталкивает его и шепчет:

— И.

В Церкви стоит мертвая тишина, и братья начинают бросать друг на друга недоуменные взгляды. Затем Эдж моргает и медленно поднимается. Он ухватывается за воротник своего жилета и медленно начинает его снимать. Теперь недоумение вспыхивает в глазах каждого брата.

Дозер озвучивает мысли присутствующих вслух.

— Эдж, какого хрена ты творишь?

Эдж снимает свой жилет и почтительно кладет его на стол.

Он хочет сказать, что уходит?

Господи. Нет. Чёрт. Нет.

— Брат, — сиплю я. — Не делай этого.

— Это не то, о чем ты подумал, — отвечает он хриплым шепотом. Затем он снимает футболку и перед нами открывается отличный, мать его, вид на то, что сотворила с ним тюрьма. До этого я мельком видел, как изменилось его тело, но в то время не придавал этому значения. Он тощий, как жердь. Чересчур худой, если учитывать, как он выглядел, когда ступил за пределы тюремных ворот. Но именно его выпирающие ребра, вкупе с его безжизненным взглядом и изможденным лицом, дают возможность увидеть всю картину целиком. Чёрт, такое чувство, что он постарел лет на десять и оправляется от пребывания в концлагере.

Эдж поднимает голову и поворачивается. Реакция присутствующих за столом не заставляет себя ждать. Раздаются проклятия, изумленные выкрики и да... гораздо больше недоуменных восклицаний.

Главный объект любви Эджа, наколотая пять лет назад татуировка «Предвестников Хаоса», которая покрывает его спину, как и мою, практически уничтожена. Она искромсана и сожжена, а некоторые фрагменты вообще отсутствуют.