Пылающий берег

— Я запрещаю тебе уезжать!

— Нет. — Сантэн подошла к Анне и поцеловала ее. — Ты знаешь, что уже не можешь мне запрещать. Просто обними меня… и присматривай за Шасой, пока меня не будет.

— Хотя бы скажи Анне, куда ты едешь!

— Больше никаких вопросов, Анна. Просто обещай, что не попытаешься поехать следом за мной и не позволишь папе Гарри сделать это, потому что тебе известно, о чем он узнает, если поедет.

— Ах ты, злая упрямая девчонка! — Анна сжала ее в медвежьих объятиях. — Если не вернешься, ты разобьешь сердце Анны!

— Даже не говори такого, глупая старуха!

Запах пустыни был подобен запаху огнива, бьющего по стали, — сухой горелый дух, который Сантэн без труда различала сквозь резкий угольный дым паровоза. Колеса ритмично стучали на стрелках, вагон раскачивался.

Сантэн сидела в углу маленького купе на зеленом кожаном диване и смотрела в окно. Желтая плоская равнина тянулась до самого горизонта, а небо над ней словно отражало далекие голубые горы. На равнине паслись стада газелей; и когда паровоз резко свистел, выпуская клубы желтоватого дыма, они уносились за горизонт. Ближние к поезду животные подпрыгивали высоко в воздух, и Сантэн с болезненным чувством вспоминала, как маленький О’ва изображал их выгнутые спины и быстрый бег. Потом боль прошла, и остались лишь радостные воспоминания, и Сантэн продолжала смотреть на пустыню.

Огромные пространства, обожженные солнцем, словно притягивали ее душу, как магнит притягивает железо; постепенно Сантэн осознала нараставшее в ней чувство предвкушения, то особое волнение, какое испытывают путешественники, когда после долгой дороги остается последняя миля до дома.

Когда позже, вечером, равнину окутали розовато-лиловые тени, земля стала волнистой, на ней возникли невысокие холмы, и Сантэн смотрела на этот суровый и величественный пейзаж с глубокой радостью в сердце.

На закате она надела пальто и вышла на открытую площадку в конце вагона. Солнце исчезало в пыльных красных и оранжевых волнах, надвигалась пурпурная ночь, вспыхивали звезды. Сантэн посмотрела вверх, туда, где сияли две особенные звезды, ее и Майкла, и разделяло их только призрачное Магелланово Облако.

«Я не смотрела в небо с тех пор, как покинула эти дикие края», — подумала Сантэн.

Внезапно зеленые поля ее родной Франции и поросшие сочной зеленью холмы Зулуленда превратились в скучные безжизненные воспоминания.

«Здесь мое место… пустыня теперь — мой настоящий дом!»

Адвокат Гарри Кортни встретил ее на вокзале в Виндхуке. Она послала ему телеграмму до того, как поезд вышел из Кейптауна. Его звали Абрахам Абрахамс, это был щеголеватый маленький человек с большими остроконечными ушами и острым, внимательным взглядом, и он походил на крошечных пустынных лисиц. Он отмахнулся от рекомендательного письма Гарри, которое протянула ему Сантэн.

— Моя дорогая миссис Кортни, во всем крае все прекрасно знают, кто вы такая. История ваших невероятных приключений захватила наше воображение. Я могу искренне сказать, что вы — настоящая живая легенда и для меня честь оказать вам любую помощь.

Он отвез ее в отель «Кайзерхоф» и, убедившись, что она хорошо устроилась и о ней позаботятся, оставил ее на несколько часов, чтобы она могла принять ванну и отдохнуть.

— Угольная пыль проникает всюду, даже в поры нашей кожи, — посочувствовал он ей.

Когда он вернулся и они уселись в гостиной с чайным подносом между ними, он спросил:

— Итак, миссис Кортни, что я могу для вас сделать?

— У меня есть список, длинный список. — Сантэн протянула ему бумагу. — И, как видите, первое, что мне нужно, — чтобы вы отыскали для меня вот этого человека.

— Это не составит труда. — Адвокат изучил список. — Этот человек широко известен, почти так же, как вы.

Дорога была неровной, всю ее поверхность покрывали обломки недавно взорванной скалы, острые, как ножи. Длинные ряды черных рабочих, обнаженных до пояса и блестящих от пота, колотили по камням кувалдами, отбивая куски и выравнивая дорогу. Они прекращали работу и отступали в сторону, когда Сантэн проезжала мимо них в пыльном «форде» Абрахама Абрахамса, осторожно перебираясь через обломки, а когда громко задавала им вопрос, они ухмылялись и показывали вверх.

Дорога становилась все круче, извиваясь в горах, а подъем стал таким резким, что в конце концов ехать дальше стало невозможно. Десятник-готтентот сбежал вниз по каменистой тропе ей навстречу, размахивая красным флажком.

— Осторожнее, миссус! Берегитесь, мадам! Там готовят взрыв!

Сантэн остановила машину на краю недостроенной дороги, под большим дорожным знаком, на котором было написано: СТРОИТЕЛЬНАЯ КОМПАНИЯ ДЕ ЛА РЕЯ. ДОРОГИ И ГРАЖДАНСКАЯ ИНЖЕНЕРИЯ.

Сантэн вышла из машины и размяла ноги. На ней были бриджи, сапоги и мужская рубашка. Готтентот уставился на ее ноги, и Сантэн резко сказала ему:

— Предупредил — и довольно. Возвращайся к своим делам, парень, или твой босс об этом узнает.