Пылающий берег

— Наш пароход идет со скоростью двадцать два узла, — постарался успокоить Сантэн первый офицер. — А подводные лодки могут набирать под водой только семь узлов. И чтобы иметь возможность нас подбить, лодка должна была бы оказаться прямо у нас на пути. Шансы — миллион к одному, мисс, так что вам незачем тревожиться. Просто наслаждайтесь путешествием!

Высокий сутулый доктор с лицом ученого и в очках в стальной оправе подошел к Сантэн, когда она встала из-за стола после завтрака.

— Я доктор Арчибальд Стюарт, сестра де Тири, и майор Райт отдал вас в мое распоряжение.

Сантэн понравилась эта новая форма обращения. «Сестра де Тири»… в этом слышался приятный профессионализм. Но она при этом не была уверена, что ей понравится быть в чьем-то распоряжении.

— У вас есть какая-то медицинская подготовка? — продолжил доктор Стюарт.

Он тут же стал нравиться Сантэн намного меньше. Он в первые же секунды разоблачил ее, да еще прямо на глазах новых почитателей. Она покачала головой, стараясь не привлекать внимания зрителей, но доктор безжалостно продолжил:

— Я так и думал.

Он с сомнением посмотрел на Сантэн, а потом, похоже, заметил ее смущение.

— Не важно, — сказал он. — Главная задача сестер — поддерживать в пациентах бодрость духа. А судя по тому немногому, что я успел увидеть, в этом вы хороши. Думаю, мы сделаем вас главной воодушевительницей, но только на палубе «А». Строгий приказ майора Райта. Только палуба «А».

Распоряжение доктора Арчибальда Стюарта пришлось по душе Сантэн. Она с самого раннего возраста проявляла организаторский дар, оттачивая его в особняке в Морт-Оме, где ей пришлось быть хозяйкой и помощницей отца. И Сантэн с легкостью организовала молодых людей, разбив их на группы для проведения досуга.

На «Замке Протея» имелась библиотека из нескольких тысяч томов для чтения перед сном или для развлечения больных и пожилых пассажиров, и Сантэн составила список тех, кто должен был читать вслух слепым и безграмотным на нижних палубах. Она также предложила настольные игры и карточные турниры — граф был знатоком бриджа и научил ее этой игре.

Ее команда одноглазых, одноногих, изувеченных помощников по уничтожению скуки во время долгого путешествия соперничала в поисках одобрения и отлично исполняла свои обязанности; те, что лежали привязанными к койкам, придумывали дюжины трюков, чтобы удержать ее рядом с собой, когда она по утрам совершала свой неофициальный обход.

Среди этих пациентов был некий капитан из кавалерийского отряда, сопровождавшего санитарные машины во время отступления от Морт-Ома; он восторженно приветствовал Сантэн, когда она впервые вошла в его палату с охапкой книг.

— Солнышко! Да это же сама Солнышко!

И прозвище тут же разлетелось по пароходу.

— Сестра Солнышко!

Когда обычно угрюмый главный военврач, майор Райт, впервые назвал ее так, Сантэн получила окончательное признание.

В таких условиях времени на скорбь не хватало, но каждый вечер, прежде чем лечь заснуть, Сантэн лежала в темноте и видела перед собой Майкла, а потом прижимала ладони к животу.

— Наш сын, Майкл, наш сын!

Мрачное небо и бурные волны Бискайского залива остались наконец позади, и перед носом парохода теперь порхали в воздухе летучие рыбы, как серебряные монетки на синем бархате океана.

Когда они находились уже на тридцатом градусе северной широты, учтивый молодой капитан Джонатан Баллантайн, о котором говорили, что он наследует ранчо в сто тысяч акров после своего отца сэра Ральфа Баллантайна, премьер-министра Родезии, просил руки Сантэн.

— Я так и слышу голос бедного папы. — Сантэн передразнила графа так точно, что на глаза Анны набежали тени. — «Сто тысяч акров, ненормальная девчонка! Как можно отказать ста тысячам акров?»

После этого предложения руки и сердца посыпались дождем — даже доктор Арчибальд Стюарт, ее непосредственный начальник, моргая за очками в стальной оправе и нервно потея, пробормотал явно тщательно подготовленную заранее речь и казался скорее благодарным, чем обиженным, когда Сантэн вежливо отказала и расцеловала его в обе щеки.

У экватора Сантэн сумела уговорить майора Райта взять на себя роль бога Нептуна, и церемония пересечения прошла чрезвычайно весело. Сантэн нарядилась русалкой, самостоятельно придумав себе костюм. Анна энергично протестовала из-за décolleté[26], пока помогала шить наряд, но на пароходе все пришли в восторг. Мужчины свистели, хлопали и топали ногами, и после пересечения экватора Сантэн получила еще несколько предложений.

Анна фыркала и ворчала, но втайне была довольна переменами, которые видела в своей подопечной. На ее глазах Сантэн превращалась из девушки в молодую женщину. Физически это было началом расцвета первого периода беременности. Чудесная кожа Сантэн приобрела жемчужный блеск, она потеряла все остатки подростковой неловкости, став еще грациознее.