Пылающий бог

Однажды ночью Цзян проснулся с такими дикими воплями, что Рин немедленно выскочила из палатки, где спала, и бросилась к нему.

– Наставник? – Она схватила его за руку. – Что с тобой?

Его глаза распахнулись. Цзян посмотрел на нее широко открытыми светлыми глазами, на мгновение показавшись почти спокойным.

– Ханелай?

Рин отпрянула.

Она уже слышала это имя. Только однажды и вскользь, но ни за что не забыла бы. Рин вспомнила, как стояла на коленях в ледяном лесу, в ноге пульсировала боль, а Сорган Шира, тетка Чахана, взяла ее лицо в ладони и произнесла имя, от которого все Кетрейды вокруг напряглись. Ханелай.

– Наставник… – Она нервно сглотнула. – Кто…

– Я знаю, куда мы идем. – Рука Цзяна заметно тряслась. Рин сжала ее крепче, чем, похоже, лишь усугубила его взвинченность. – И я не… Мы не… Не заставляйте меня его будить.

– Ты о Жиге? – осторожно спросила Рин.

Она не была готова к тому, как Цзян дернется при звуках этого имени.

Он посмотрел на Рин с откровенным ужасом.

– Он воплощение зла.

– О чем ты? Он же твой якорь, почему же…

– Послушай. – Другой рукой Цзян схватил ее за локоть. – Я знаю, чего она от тебя хочет. Она тебе лжет. Нельзя туда идти.

Его ногти болезненно впивались в кожу. Рин попыталась высвободиться, но Цзян держал ее стальной хваткой льва.

– Мне больно, – сказала она.

Но Цзян ее не отпустил. В его глазах горело такое напряжение, какого Рин прежде не видела. Что-то в нем надломилось, он что-то утратил и отчаянно пытался это вернуть.

– Ты не понимаешь, что собираешься сделать, – быстро затараторил Цзян. – Не поднимайся на ту гору. Сначала убей меня. Убей ее.

Цзян еще крепче сжал ее руку. На глазах у Рин от боли выступили слезы, но она не пошевелилась, боясь его испугать.

– Пожалуйста, наставник…

– Положи этому конец, пока не поздно, – прошептал он.

Рин не знала, что на это ответить. И где Дацзы? Лишь Дацзы умела успокоить Цзяна, только она шептала нужную комбинацию слов, чтобы остановить его бред.

– Что там, на горе Тяньшань? – спросила она. – Почему ты так боишься Жигу? И кто это – Ханелай?

Цзян расслабил пальцы. Его глаза распахнулись еще чуть шире, и Рин заметила, как на его лице промелькнуло узнавание. Он открыл рот. Но как только она уже решила, что сейчас дождется ответа, закрыл его, запрокинул голову и рассмеялся.

«Лучше мне уйти», – в ужасе подумала Рин.

Лучше бы она и не приближалась к Цзяну. Пусть он вопил бы, пока не умрет. Она должна уйти, и к утру Цзян сам успокоится, все вернется на свои места, и они больше никогда об этом не заговорят.

Она понимала, что он пытается ей что-то объяснить. Какую-то скрытую истину, кошмарную истину, но Рин не хотела ее знать. Ей хотелось только убежать и где-нибудь выплакаться.

– Алтан, – неожиданно произнес Цзян.

Рин замерла, наполовину привстав.

– Прости. – Цзян заглянул ей в глаза, он явно извинялся перед ней. – Прости. Я мог бы тебя уберечь. Но они…

– Хватит. – Рин покачала головой. – Пожалуйста, наставник, замолчи.

– Ты не понимаешь. – Цзян снова потянулся к ее руке. – Они мучили меня и сказали, что с тобой поступят еще хуже, и мне пришлось тебя отпустить, ты не понимаешь…

– Замолчи! – выкрикнула Рин.

Цзян отпрянул, словно она его ударила. Он задрожал всем телом, как будто вот-вот рассыплется, словно фарфоровая ваза, но вдруг замер. Он перестал дышать, его грудь не шевелилась. Он долго сидел, опустив голову и закрыв глаза. А когда наконец открыл их, они горели белым огнем.

– Тебе здесь не место.

Рин не знала, кто говорит его губами, но это был не Цзян.

А потом он улыбнулся, и это было чудовищно.

– Как ты не понимаешь? – сказал он. – Он хочет убить вас всех.

Цзян приподнялся и придвинулся к ней. Она вскочила на ноги и отпрянула. «Какая же ты идиотка, Рин», – прошептал слабый голосок в ее голове. Но она не могла пошевелиться, не могла отвести взгляд от его лица. Приросла к месту, охваченная одновременно ужасом и восхищением.

– Жига убьет тебя, как только найдет. – Он снова расхохотался, пронзительно и безумно. – Из-за Ханелай. Из-за того, что она сделала. Он убьет вас всех.

Цзян схватил ее за плечо и с силой встряхнул. Рин с леденящим ужасом поняла, что ей грозит опасность, что Цзян сейчас способен на все.

Цзян придвинулся ближе. У него не было оружия. Но Рин знала, что оружие ему и не нужно.

– Вы все – просто мусор, – проревел он. – И я должен сделать то, что он всегда хотел.

Рин вызвала огонь.

– Хватит, Цзыя!

В шатер вбежала Дацзы. Рин отпрыгнула с колотящимся от облегчения сердцем. Цзян повернулся к Дацзы, и его лицо исказилось в чудовищной улыбке. На мгновение Рин решила, что он ударит Дацзы, но та схватила его за руку, прежде чем он успел пошевелиться, и вонзила ему в шею иглу. Цзян замер и качнулся. Его лицо разгладилось. А потом он рухнул на колени.

– Ты… – пробормотал он. – Сука. Это ты во всем виновата.

– Поспи, – сказала Дацзы. – Просто поспи.

Цзян пробормотал что-то еще, но совершенно нечленораздельное. Одной рукой он уперся в землю, и Рин уже подумала, что он вытащит иглу и затеет драку, но он лишь наклонился и рухнул ничком.

– Уходи.