Пылающий бог

– Я знаю, что ты сделал. – Голос Рин дрожал и был по-детски тонким, но она ничего не могла с этим поделать. – Я все знаю. И мне плевать. Прошлое роли не играет. Сейчас Никан в опасности, и ты мне нужен.

Жига повернулся. Его глаза округлились, рот приоткрылся от удивления.

– Ты знаешь? – Он проворно шагнул к Рин, как подкрадывающийся к добыче тигр. – И что же, по-твоему, ты знаешь?

– Спир. – Рин невольно сделала шаг назад. Все в Жиге излучало опасность, а от усмешки на его лице хотелось развернуться и убежать со всех ног. – Я видела… Я знаю… Знаю, что ты отдал Спир. Ты им позволил.

– Вот как, по-твоему? – Жига наклонился к ней. – Тогда почему же ты меня не убьешь, дитя?

– Потому что мне плевать, – выдохнула она. – Потому что на наши берега высадился другой враг, который во сто крат хуже тебя, и я должна его уничтожить. Спир был необходимой жертвой. Я понимаю. Я тоже приносила людей в жертву.

Жига молча смотрел на нее какое-то время. Рин старалась не отводить взгляда, но сердце стучало так яростно, будто вот-вот разорвется.

Она не могла понять выражение его лица. О чем он думает? Что-то пошло не так, это Рин понимала по написанному на лице Дацзы ужасу, но не могла сбежать, ей придется через это пройти.

И тут Жига запрокинул голову и расхохотался. Его хохот звучал чудовищно, в точности как у Нэчжи, с жестоким ликованием.

– Ни хрена ты не знаешь.

– Мне плевать, – в отчаянии повторила Рин. – Гесперианцы в Никане, Жига, прямо за порогом, и ты должен драться вместе со мной…

Он поднял руку.

– Да заткнись уже.

Невидимая сила бросила Рин наземь. Колени заскрежетали от дикой боли. Она рухнула на четвереньки, пытаясь встать.

Жига опустился перед ней на колени и взял ее лицо в ладони.

– Посмотри на меня.

Рин зажмурилась.

Но это не помогло. Жига с такой силой вдавил пальцы ей в виски, что казалось, череп вот-вот треснет. Что-то жестокое и ледяное ворвалось в ее разум, с черствым пренебрежением пробралось в воспоминания и копалось в них, а у Рин пересохло во рту от ужаса. Тетушка Фан, стегающая ее так, чтобы спрятать рубцы под одеждой от глаз соседей. Широ, равнодушно вгоняющий ей в вену иглы со всей силы. Петра, приставляющая к ее обнаженному телу металл и довольно улыбающаяся всякий раз, когда Рин вздрагивала.

Это длилось как будто целую вечность. Рин поняла, что кричит, только когда в горле начало саднить от напряжения.

– Ага, – сказал Жига. – Вот оно.

Воспоминания перестали мелькать. Рин очнулась на полу, тяжело дыша, из ее рта капала слюна.

– Посмотри на меня, – повторил Жига, и на этот раз она устало подчинилась.

У нее не осталось сил, чтобы сопротивляться. Лишь хотелось, чтобы это наконец закончилось. Если она скажет то, что он желает, все закончится?

– Ты это хотел увидеть? – спросила Рин.

Лицо Жиги превратилось в лицо Алтана. Он ухмыльнулся.

И тогда Рин наконец-то поняла, что имела в виду Дацзы, когда говорила, что сила Жиги заключается в страхе.

Он ужасал не грубой силой. А чистой, подавляющей властью. Он нашел в ее памяти единственного человека, который когда-то казался Рин настолько сильным, что она не могла его ослушаться. Нет, не просто не могла ослушаться, а жаждала подчиниться, потому что страх и любовь – две стороны одной медали.

Теперь она поняла, что связывало Цзяна и Дацзы с Жигой. По той же причине ее когда-то так тянуло к Алтану. С Алтаном всегда было так просто. Не нужно думать. Она следовала туда, куда направляла его ярость, слепо и не задавая вопросов, потому что восхищаться им было проще, чем примириться с собой. Алтан вселял в нее ужас. Она готова была умереть за Алтана.

– Алтан Тренсин, – пробормотал Жига. – Я помню это имя. Племянник Ханелай, верно, Цзыя? Гордость острова?

Голову Рин наводнили новые образы.

Она увидела волны, накатывающие на изрезанный берег. Мальчика, шлепающего по воде в тени. Совсем маленького, не старше четырех-пяти лет. Он стоял один на берегу, с трезубцем в руке, и сосредоточенно щурил темные глаза, наблюдая за волнами. Его чернильно-черные волосы спадали по бронзовым от загара щекам, а лицо выглядело не по возрасту зрелым, напряженный взгляд словно принадлежал взрослому человеку. Не отрывая взгляда от воды, он медленно поднял трезубец над плечом. Эту позу Рин уже много раз видела.

И она вдруг поняла, что смотрит на Алтана.

– Идем, – слетел с ее собственных губ голос Жиги.

Ведь это были воспоминания Жиги, она видела происходящее его глазами.

Двадцать лет назад Жига подошел к Алтану Тренсину и сказал:

– Идем. Тебя ждет тетя.

Жига протянул руку. И Алтан без вопросов и сомнений ее принял.

В голове Рин раскатился смех Жиги. «Ну что, теперь видишь?» Рин в ужасе покачнулась, но не могла оторваться от видения, не могла снова стать собой, Жига заставил ее смотреть дальше. Рин не удавалось вернуться обратно в собственное тело, на гору Тяньшань, пришлось смотреть, как Жига ведет Алтана к ожидающему на берегу судну с развевающимся знаменем Федерации.