Пылающий бог

«Соберись! И беги с этой горы», – приказал ей голос Алтана, и Рин кое-как поднялась.

Сердце буквально выпрыгивало из груди.

Нужно как можно скорее спуститься. Снаряды пока ее не задели, но неизбежно заденут – когда дирижабли ведут бомбардировку, они никого не щадят.

Однако она задержалась, рассматривая эскадрилью.

Дирижабли не собирались приземляться. Это было бы глупо. Правда, им пришлось снизиться. Они не могли как следует прицелиться в пагоду с большой высоты.

А значит, у Рин появился очевидный способ сбежать. Она резко выдохнула. Была не была.

Лишь один дирижабль находился достаточно близко, но она все равно не была уверена, что допрыгнет. Если бы она была в лучшей форме… Но Рин так устала. Каждая клеточка тела ныла от боли. Ноги налились тяжестью и тянули к земле, словно якоря, легкие горели при каждом вдохе.

Ближайший дирижабль начал подъем. Если он окажется слишком высоко, Рин уже ни за что не достать.

Больше не было времени на размышления. Сейчас или никогда. Она присела, оттолкнулась и, вложив все оставшиеся силы, прыгнула со скалы.

Пальцы обхватили железный прут под гондолой. Дирижабль опасно накренился под ее весом. Рин крепче сжала пальцы, пока другая рука бесполезно болталась в воздухе. Дирижабль выровнялся. Пилот, видимо, понял, что несет ее, – он вилял взад-вперед, пытаясь ее стряхнуть. Тонкий металл прута впился в кожу, чуть не разрезав суставы. Она закричала от боли.

Что-то ударило в другой борт гондолы. Рин не видела, что именно – какая-то тварь из зверинца Цзяна, случайный снаряд или обломок.

Дирижабль рыскнул, подбросив ее вверх. Рин изо всех сил старалась удержаться. Твердой почвы под ногами уже не было, если Рин упадет, то разобьется насмерть.

Она совершила ошибку, посмотрев вниз. Там зияла бездна.

Сердце пропустило удар, и Рин зажмурилась.

Дирижабль продолжил подъем. Он удалялся от горы в более безопасные небеса. И перестал вилять.

Пилот понял, кто она. Он хотел взять ее живой.

О нет. Нет, нет, нет!

Над головой раздался вопль. Рин посмотрела вверх. Аэростат был пробит и быстро терял воздух, с оглушительным свистом выходящий через дыру.

Дирижабль летел рывками, то ныряя к горе, то снова набирая высоту. Рин изо всех сил старалась держаться, но пальцы стали скользкими от пота, большой палец онемел, и теперь лишь четыре пальца удерживали ее над пропастью.

Пилот потерял контроль над дирижаблем, и тот накренился носом вниз.

Но, слава богам, его несло на гору.

Стараясь сохранять спокойствие, Рин рассматривала скалистую поверхность. Как только она окажется достаточно близко, придется спрыгнуть – до того, как дирижабль рухнет и погребет Рин под обломками.

Скалы приближались с каждой секундой. Рин сделала глубокий вдох.

Три. Два. Один. Она выдохнула и разжала пальцы.

* * *

«Я умерла?»

Перед глазами все почернело. Тело горело огнем, Рин ничего не видела.

Но смерть не приносит столько боли. Умереть легко, Рин была на волосок от смерти столько раз, что уже знала – это как упасть обратно в темную бездну уютной пустоты. Смерть исцеляет боль. Но ее боль только усиливалась.

«Ах, Рин, – зазвенел в висках насмешливый голос Алтана. – Каждый раз как впервые».

В кои-то веки его присутствие не вызвало отвращения. Она была рада хоть такой компании. Алтан поможет ей справиться с ужасом.

«Что-то не так?»

– Я осталась одна, – сказала Рин. – Они… они не… Теперь я одна.

«Но ведь так приятно быть единственной, да?»

– Мне нужны союзники.

Алтан рассмеялся.

«Неужели ты до сих пор не поняла?»

И он был прав: Рин не следовало вручать свою судьбу тем, кто превосходит ее в силе. Ей давно пора было понять – все, кому она присягала в верности, в конце концов ее предавали.

Но ей так хотелось верить Триумвирату. Хотелось, чтобы кто-нибудь сражался вместо нее, ведь она так устала. Ей хотелось вернуть Цзяна и поверить Дацзы – той женщине, которой стремилась стать Рин. Хотелось верить, что можно доверить вести войну кому-то другому. Она вечно цеплялась за иллюзии.

«Забудь этих говнюков, – сказал Алтан. – Мы справимся сами».

Рин фыркнула, ощутив кровь на губах.

– Ага.

В конце концов бомбардировка затихла. К тому времени зрение Рин полностью восстановилось. Поначалу она видела только цветовые пятна – с каждым взрывом на белом небе вспыхивали клочки красного. Теперь зрение прояснилось и она могла разглядеть в дыму огни.

Она легла на спину, лицом к небу, засмеялась. У нее получилось!

Еще как получилось!

Одним ударом она избавилась от Триумвирата и воздушного флота гесперианцев. Две самые мощные силы, которые когда-либо видела империя, стерты с лица земли, оставив после себя лишь пепел. Она изменила расстановку сил.

Рин так давно вела безумную, безнадежную, отчаянную войну.

И теперь, очень похоже, могла победить.

Но все равно где-то в глубине разума она слышала приглушенный смех Феникса, проникающий, так сказать, через черный ход – разум Катая. Тихое, хриплое хихиканье бога, который наконец-то получил все, чего хотел.

– Да пошли вы все, – прошептала Рин в клубы дыма, растворяющиеся в тумане, который снова начал сгущаться. Она показала неприличный жест рукой. – Это вам за Спир!