Пылающий бог

В Синегарде наставник по Стратегии Ирцзах однажды на втором курсе научил Рин играть в старинную игру шаццы. Он и раньше заставлял их играть в подобные стратегические игры – в викки, чтобы развивать предвидение и решительность, в маджонг, чтобы освоить дипломатию и воспользоваться неравным доступом к информации. Но с шаццы Рин никогда прежде не сталкивалась. Список правил тянулся на три листа, не считая многочисленных дополнительных свитков с описаниями стандартных комбинаций на начальном этапе.

Из всего класса только Катай играл в шаццы, и наставник Ирцзах выбрал в помощники его. Первые двадцать минут они в случайном порядке расставляли фигуры, обозначающие войска, вооружение, оборудование и особенности ландшафта. Когда все фигуры наконец-то оказались на карте, наставник Ирцзах и Катай сели друг напротив друга, уставившись на карту. Оба молчали. Остальные ученики следили за ними со все возрастающими скукой и раздражением. Этот поединок тянулся почти час.

Наконец, Катай вздохнул, прикоснулся пальцем к своей фигуре, изображающей императора, и покачал головой.

– Что происходит? – спросил Нэчжа. – Ты даже не начал играть.

Но они сыграли. Рин поняла это только за пять минут до конца партии. Вся игра проходила в виде мысленных вычислений, противники оценивали расстановку сил, получившуюся в результате случайной расстановки фигур. В итоге Катай пришел к выводу, что не сумеет выиграть.

– Война редко бывает такой, – объяснил Ирцзах, сгребая фигуры. – В подлинном сражении туман войны, то бишь случайность, по сути, перевешивает все остальное. Даже самые лучшие планы становятся жертвами случая. Только идиот считает, что в войне можно победить, имея лучшую стратегию.

– Так в чем же смысл игры? – спросила Венка.

– В том, какую роль играет асимметрия, – ответил Ирцзах. – Аутсайдеры часто находят способ проявить себя, хотя и не всегда. А если более сильная сторона слишком поспешит, что весьма вероятно, все может пойти не так. Потому что тогда становится проблемой победить элегантно и уверенно. Вы должны предусмотреть все возможные исходы. Предвидеть, как противник может лишить вас преимущества, причем все это вы должны сделать заранее. С другой стороны, иногда нет вообще никакой возможности победить. Иногда участие в сражении равносильно самоубийству. Такие ситуации тоже важно определять. Вот в чем смысл этой игры. Сама игра не имеет значения, главное – научиться мыслить.

– А если другой игрок не согласен с тем, что он проиграет? – спросил Нэчжа. – Если никто не захочет сдаться?

– Тогда придется играть, пока кто-нибудь не сдастся. Но для проигравшего это будет двойным позором, ведь он должен был предвидеть результат. Смысл в том, чтобы научиться находить все возможные стратегии, чтобы понять, когда вы не можете победить.

Рин так и не овладела премудростями щаццы. В тот год она много раз играла в нее, но так и не сумела заставить себя признать поражение. Сколько Рин себя помнила, она всегда была аутсайдером. Ей казалось нелепым просто сдаться, признать себя проигравшей, как будто будущее никогда не предложит другого шанса, она всегда надеялась изменить судьбу. Всю жизнь пользовалась малейшей возможностью.

Но сейчас, стоя вместе с армией у ворот Цзиньчжоу, она находилась по другую сторону стола. Сейчас подавляющее преимущество было на ее стороне, ей следовало лишь проследить за тремя людьми, способными изменить реальность, чтобы они не поубивали всех вокруг.

Победа уже была у нее в руках. Нужно лишь сделать все без запинки.

Именно с такой проблемой постоянно сталкивался Алтан, когда командовал цыке. Как выиграть шахматную партию, когда твои фигуры обладают чудовищной силой, а у противника одни пешки? В таком случае целью становится не просто победа, а победа с наименьшими потерями.

Рин и Катай давно сошлись на том, что сделают ставку на Дулина. Об участии Ляньхуа и речи быть не могло – после сражения она будет занята в лазарете, но на поле боя ей не место. Пипацзы на близкой дистанции смертоноснее, но у Дулина более широкая зона поражения. Он может устроить землетрясение и воронки в земле в десяти шагах от себя, а Пипацзы придется находиться в самой гуще сражения, чтобы воспользоваться ядом. Это было слишком рискованно, а Пипацзы нужно сохранить целой и невредимой, пока они не доберутся до Арлонга.

Однако Рин не сомневалась, что Дулин и в одиночку сломит сопротивление Цзиньчжоу.

– Устроишь два удара, – приказала ему Рин. – Прямо перед началом сражения. Это будет наш первый залп. Сначала они решат, что это какое-то странное природное явление или очень мощное традиционное оружие. Но через секунду поймут, что у нас есть шаман. После этого наши солдаты перемешаются с вражескими и ты не сможешь ничего сделать, не нанося урон и своим.

– Но зачем мне обязательно лезть в гущу схватки? – спросил Дулин. – В смысле, почему бы не нацелиться сразу на город?

– И что потом? – резко вскинулся Катай. – Перебьешь ни в чем не повинных мирных жителей?

Щеки Дулина зарделись. Эта мысль явно не приходила ему в голову.

– Я не…