Пылающий бог

Рин понимала, что не может приписать их победы себе. Они оба знали, что продолжают побеждать только потому, что Нэчжа не задействовал все свои войска и возможности.

Но почему?

Пока что они пришли к выводу, что Нэчжа решил засесть в Арлонге и сосредоточить все силы там. Но он же прекрасно понимал, что не стоит складывать все яйца в одну корзину. Арлонг мог похвастаться отличными естественными укреплениями, но предпочесть стратегию осады на таком раннем этапе – полное безумие.

– Наверняка у него есть какой-то козырь, – размышлял Катай. – Иначе его тактику можно объяснить только тем, что он свихнулся. Он что-то прячет в рукаве.

Рин нахмурилась:

– Новые дирижабли?

Но это выглядело маловероятным. Если гесперианцы снова предоставили Нэчже поддержку, то он давно бы поднял дирижабли в воздух, пока армия южан находится на виду и вдалеке от Арлонга, драгоценной столицы провинции.

– Может, он сделал ставку на Дракона? Или какую-нибудь новую военную технологию, более смертоносную, чем шаманы?

– Или на технологию, способную противостоять шаманам, – предположил Катай.

Рин бросила на него резкий взгляд. Уж больно быстро Катай ответил – он не придумал это только что.

– Ты что-то знаешь?

– Э-э-э… я не вполне уверен…

– Нэчжа что-то сказал? – спросила Рин. – В Новом городе, когда Петра… То есть он…

– Он не знал. – Катай смущенно потеребил локон. – Петра ничего ему не говорила. Он прошел все ее тесты. Гесперианцы дали ему оружие. Они предложили ему такую сделку, и он согласился. Они считали, что ему не следует знать о результатах исследований.

– Он мог солгать.

– Мог. Но я знаю, как выглядит Нэчжа, когда лжет. Он не врал. Он был в отчаянии.

– Но что могла изобрести Петра? – напирала Рин. – У них ничего нет. Их теология – чушь. Творца не существует. Если бы они нашли что-то против шаманов, то воспользовались бы этим для защиты своего флота, а они не воспользовались. У них есть только обычное оружие, порох и опиум, и мы знаем, как ему противостоять. Так ведь?

Катая ее слова явно не убедили.

– Насколько нам известно.

Рин раздраженно скрестила руки на груди.

– Выбери сторону, Катай. Ты только что сказал, что доказательств нет…

– Доказательств нет. Я просто перебираю варианты, потому что их следует рассмотреть. Ты же сама понимаешь – если Нэчжа ничего не прячет в рукаве, его стратегия совершенно иррациональна. А мы не можем действовать, считая его дураком.

– И что тогда? Советуешь не идти в Арлонг?

Катай на мгновение задумался.

– Нет. Не стоит менять стратегию. Мы продолжим завоевывать новые территории. И наращивать ресурсы. Судя по имеющимся сведениям, мы возьмем Арлонг. Я просто говорю, что следует соблюдать осторожность.

– Мы всегда осторожны.

Катай устало посмотрел на нее.

– Ты знаешь, о чем я.

На этом разговор завершился. Больше тут нечего было обсуждать – без новых фактов они ничего не могли поделать.

В глубине души Рин считала, что Катай перестраховывается.

А если у Нэчжи нет никакого секретного оружия? Если ему просто на роду написано поражение? Рин никак не могла отделаться от чувства, что, возможно, только возможно, конец этой истории предрешен. В конце концов, последние месяцы ясно показали, что ее не победить. Сражение за сражением, победа за победой, Рин все больше убеждалась в том, что ее судьба – править империей. А как иначе объяснить вереницу ее невероятных, неправдоподобных побед? Она пережила уничтожение Спира и Голин-Нииса. Выжила в лаборатории Широ. Провела армию по всей стране. Победила на горе Тяньшань. Переиграла мугенцев, Триумвират и Вайшру. И вот-вот победит Нэчжу.

Конечно, она не собиралась предоставить все в руки судьбы. Рин не прекратила методично готовиться к каждому сражению только потому, что до сих пор не проиграла ни одного. В никанской истории полно дураков, вообразивших себя царями. А когда удача их покинула, они погибли, как и все остальные.

Вот почему она никогда не признавалась в своем предчувствии Катаю. Рин знала, что он скажет: «Да брось, Рин. Ты теряешь связь с реальностью. Не боги выбирают победителей. Все происходит совсем не так».

И хотя умом она все понимала, но все равно считала, что после возвращения с горы Тяньшань, когда она пережила взрыв, убивший величайших людей в никанской истории и почти полностью уничтоживший гесперианский флот, что-то изменилось. Течение истории сместилось. Рин никогда прежде не верила в судьбу, но сейчас с каждым прошедшим днем все больше убеждалась: судьба мира окрашена ярко-алым.

Больше всего в текущей кампании Рин нравилось то, что армия южан потихоньку перенимала гесперианские военные технологии. Рин превратила это в игру и ввела правило: двойная порция на ужин тому взводу, который принесет из боя самое большое количество работающих гесперианских устройств.