Пылающий храм (СИ)

В церкви раздался гулкий вздох, от которого по крыльцу и стенам пошла вибрация. Бреннон подскочил и рывком повернулся к порталу. По стенам скользнули струйки темной пыли. Вздох повторился, и в кромешной тьме в храме появился белый огонек. Он был таким тусклым и маленьким, будто Натана отделяли от него несколько миль. Огонек слабо подрагивал. Постепенно вокруг него проступило прозрачное свечение. Пульсируя, как сердце, оно понемногу увеличивалось, отхватывая от мрака лоскут за лоскутом.

Язычок огня становился все ярче и выше, пока наконец в его свете Бреннон не разглядел плиты пола. Комиссар узнал то самое углубление, которое ему показывал пес. Гранитные плиты прогнулись и просели, больше напоминая грязный весенний лед в разводах копоти.

Узкий лепесток пламени напрягся и вспыхнул. На мгновение комиссару помстилось, что это не огонь, а высокая женская фигура, окутанная пышным облаком бледно–золотых волос. Но видение тут же исчезло за мерцанием усилившегося свечения.

Теперь Бреннон мог рассмотреть остатки алтарной ниши, пару узких колонн и ступени, ведущие к алтарю. На стены легла мягкая золотистая дымка, высвечивая густой слой копоти и пепла. В бледном свете комиссар заметил еще кое–что — тонкий столб курящегося дыма слева от вмятины в полу. Еще один был чуть дальше, едва заметный на грани света и тени.

Огонь затрепетал, как под порывом ветра, мерцающий шар вокруг него часто запульсировал. В этом ритме было что–то от биения сердца. Вдруг по густой черноте в церкви прошла вибрирующая дрожь. Она передалась стенам, крыльцу и воздуху вокруг комиссара. Кирпичная пыль и гарь посыпались со стен хлопьями, и Бреннон отпрянул, едва не навернувшись со ступенек.

Огонь в церкви ослепительно вспыхнул. Натан инстинктивно прикрыл лицо локтем, но в глазах все равно заплясали цветные пятна. Раздался звенящий вздох и невнятный глухой шепот на десять голосов будто из–под земли. Или на девять. По спине комиссара строем прошлись мурашки; он опустил руку и проморгался.

Церковь была пуста. Тусклый лунный свет проникал в нее сквозь оконные проемы, выхватывая то там, то тут куски стен и пола. Посреди алтарной ниши горел круглый огонек, висящий над головой Валентины. Она сидела на полу и обеими руками водила по сморщенным гранитным плитам. Подняв глаза на Бреннона, она нетерпеливым жестом велела ему подойти, и комиссар переступил порог. Осторожно вздохнул. Воздух был пропитан запахом гари и сгоревшей плоти, но дышать можно.

Натан обвел помещение фонарем. Его подозрения подтвердились — девять тонких столбов полупрозрачного черного дыма поднимались над теми плитами, под которыми Джейсон Мур замуровал сосуды для портала. Столбы тянулись к потолку, изгибались и переплетались в сложной запутанной арке с небольшим круглым отверстием над центральной точкой.

— Ифрит у нас не шибко упитанный, — заметил Натан, подходя к вдове, и ткнул фонарем вверх.

— Он бесплотный, ему все равно, — миссис ван Аллен отодвинулась от вмятины и нахмурилась. — Дело не в размере щели, а в правильно проведенном ритуале.

— Ну, надеюсь, Лонгсдейл сумеет запихать его обратно, — Бреннон осмотрелся. Не самое приятное местечко, что уж там…

— Дайте мне нож, — резко потребовала Валентина.

— Чего?

— Это будет надежней, чем если вы начнете резать себе вены сами.

— Думаете, не справлюсь? Рука дрогнет?

— Как вам вообще пришло это в голову! — с упреком воскликнула вдова.

— Ну как–то так, — пожал плечами комиссар. — Я же человек, значит, подхожу.

— Вы понятия не имеете, с чем столкнетесь! Вы можете умереть, — быстро добавила она, явно надеясь его отговорить.

— А могу и нет. Вы же будете рядом.

— Отдайте мне нож. Тогда я смогу контролировать кровотечение с самого начала.

Бреннон помедлил и наконец неохотно протянул ей выкидной нож.

— Ну почему вы? — спросила Валентина.

— Потому что ловить Джейсона Мура — дело долгое и муторное, а полиция не занимается жертвоприношениями. Да и как вы вообще себе это представляете? Ни один суд не вынесет ему такой приговор.

— И поэтому должны вы…

— А кто еще–то?

— Я не понимаю, — покачала головой Валентина. — Я не понимаю, почему вы, смертные, иногда поступаете так, словно… — она прикусила губу.

— Словно? — подбодрил ее Натан.

— Словно никогда не умрете.

— Иногда так надо, — хмыкнул комиссар.

— Но если вы истечете кровью, вы ведь не откроете глаза на следующее утро живым и здоровым.

Она глядела на Бреннона гневно и взволновано, будто ее возмущало подобное отношение к собственной жизни.

— Вы же здесь, чтоб до крайности не дошло, — мягко сказал Натан.

— Но я не могу гарантировать…

— Так и я не могу гарантировать, что Лонгсдейл, Джен и Лапа уцелеют. И мне не нравится, что они там, а я здесь, — комиссар скинул пальто и сюртук, расстелил их на полу и пригласил вдову присаживаться. Она опустилась рядом. — Но что поделать. Не могу же я разорваться. Да и побывать живцом аж два раза за ночь — тоже так себе развлеченьице.

— Неужели вы совсем не боитесь? — помолчав, спросила Валентина.

— Почему же? Боюсь, конечно.