Пылкие мечты

— Такие близкие отношения, как тогда, в дороге, здесь, в Гринбрей-Холле, где так много людей вокруг… Слухи, несомненно, достигнут ушей моей тетушки, и тогда…

— Она примет мою сторону и заставит тебя выйти за меня замуж? — закончил он добродушно.

— Нет! Она выгонит меня из дому и сообщит юристам дяди о моем позорном поведении. И меня лишат наследства.

— Это меня нисколько не волнует. Я женюсь на тебе, даже если у тебя не будет за душой ни гроша. Кстати, меня бы это вполне устроило, поскольку всяких трудностей стало бы меньше. Создавшееся положение затрагивает интересы слишком большого числа людей. — Дэвид закрыл книгу. — Ну, что скажешь, Гвинет? Тайный побег — удачный выход из положения. Мы поженимся до того, как леди Кэверс…

— Нет!

Гвинет круто повернулась на каблуках и поспешила к окну.

— Я сто раз говорила вам, капитан Пеннингтон, что не могу выйти за вас замуж!

— Черт побери, но почему? — Он бросил книгу на кресло и устремился к ней. — На сей раз никаких увиливаний. Я хочу получить ясный и откровенный ответ, без всяких недомолвок и уверток.

Гвинет повернулась к нему и протянула руку, удерживая его на расстоянии.

— Не подходи слишком близко. Для того чтобы сохранять ясность в мыслях, мне надо держаться от тебя подальше.

Но Дэвид ее не слушал и медленно приближался.

— Я не хочу, чтобы ты думала. Я хочу знать правду, а не ту разбавленную водичкой историю, которую, как ты считаешь, мне следует знать.

Гвинет шагнула в сторону и поставила между ними стул.

— Ты не готов к этому.

— Я готов, Гвинет.

Дэвид отодвинул стул и взял ее за руку.

— У нас не очень-то много времени. Меня одолевает предчувствие, что с прибытием Августы меня вовсе не будут рады видеть здесь.

— А ты считаешь, что сейчас тебя здесь рады видеть?

— Конечно.

Дэвид притянул ее к себе, и она почти упала ему на грудь. Она была слаба, больна и не могла сопротивляться… Дэвид воспользовался этим и поцеловал Гвинет в губы, не дав опомниться.

Ее протест выразился в форме нежного стона, губы ее раскрылись, чтобы он мог продлить поцелуй. Однако после минуты безумства рука Гвинет уперлась ему в грудь.

— Я не могу, Дэвид. Я не могу испытать все это снова после того, что увидела в твоих глазах в комнате Эммы.

— Что же ты увидела?

Она отступила назад:

— Ты по-прежнему ее любишь!

— Как ты можешь это говорить? — сердито спросил он. — Я смотрел только на тебя. Надеюсь, ты это заметила? Да будет тебе известно, меня интересуешь только ты и больше никто.

— Ты смотрел только на меня? — скептически хмыкнула Гвинет. — Но ты выглядел таким удрученным. Тебя охватили старые, ваши общие воспоминания. И ты не мог вспоминать свое прошлое, поскольку я была рядом.

— Ты самая дрянная… — Он тряхнул головой. — Тебе что, доставляет удовольствие давать волю своему необузданному воображению? Послушай, мы говорим о настоящей жизни, а не о выдуманных историях. Мои чувства к Эмме умерли, умерли давным-давно!

— Тогда почему же ты так себя ведешь? — упрямо возразила она. — Я зашла туда сегодня случайно. Я хотела узнать, любишь ли ты ее как раньше. В твоем сердце никогда не было места для кого-то еще. Она не отпускает тебя, и мне ничего не остается, как…

— Я покажу тебе, что остается! — Дэвид схватил ее за руку и потащил к двери.

— Куда ты меня тащишь?

Гвинет попробовала остановиться, но он сильным рывком заставил ее следовать за ним.

— Пришло время, когда ты раз и навсегда должна понять, что я испытывал к ней.

— Дэвид…

Но он не слушал ее лепета. Как раз в тот момент, когда он собирался открыть дверь спальни, в нее постучали. Дэвид распахнул дверь, и стоявшая в коридоре Вайолет отступила назад, а он потащил Гвинет к комнате Эммы, бросив на ходу:

— У нас с мисс Дуглас есть неоконченное дело в восточном крыле. Проследите за тем, чтобы нас никто не потревожил, пока я буду убеждать эту тупоголовую девицу, что она единственная, кого я люблю! И что она единственная женщина, на которой я хочу жениться!

Вайолет присела, пытаясь скрыть улыбку.

— Вайолет, не позволяй ему тащить меня куда-то! — взмолилась Гвинет. — Я не хочу никуда идти! Мне действительно вдруг стало плохо. — Она опять стала цепляться за предметы, стоящие в коридоре.

— Ты пойдешь туда сама, или я понесу тебя на руках! Выбирай, — твердо произнес Дэвид. Несколько слуг, проходивших мимо по коридору, прижались к стене, давая им дорогу, и Дэвид опять потащил ее за собой.

— Ты одурманен своим прошлым, — бормотала Гвинет, неохотно подчиняясь ему. — Ты можешь сходить туда и один.

— Тебя больше, чем меня, мучают воспоминания об Эмме. Давай разберемся в этом вместе. И Боже мой, давай сожжем в той комнате все, что там есть, лишь бы освободиться от памяти о ней, и тогда мы с тобой освободимся вместе. Понимаешь?

Гвинет подняла голову и расправила плечи. Ее зеленые глаза смотрели прямо на него, но Дэвид заметил в них неуверенность.

— Я все равно останусь при своем мнении.

— А я хочу кое-что тебе показать.

* * *