Пыльными дорогами. Путница (СИ)

— С тобой я сам разберусь, — улыбнулся Велимир. — Мало ли перевертышей видел!

Тем временем тихая и проворная Хельга быстро расставляла на столе блюда. Казалось, она даже не слышит того, о чем говорит Велимир. А, если и слышала, то виду не казала. У чародея служить — еще и не тому научишься.

— Спасибо, — тихо сказала я, когда передо мной появилась деревянная тарелка с чем-то вкусно пахнущим.

Хельга подняла на меня светло-голубые холодные глаза и чуть заметно кивнула. Закончив свою работу, она исчезла так же тихо и стремительно, как появилась.

Велимир взял со стола диковинный узкогорлый кувшин с птицами, искусно вырезанными на металлической поверхности. Подвинул свой кубок и налил туда вина — известного мне лишь по названию напитка.

— Ельнийское? — подмигнул ему Ладимир.

— Ельнийское. Из Тарса, с самых южных окраин. Купцы заезжие привезли в дар.

— Так уж и в дар?

Велимир отпил из кубка и поднял глаза к потолку:

— Не совсем.

Ладимир взял кувшин и наполнил свой кубок:

— Хочешь, диковинного напитка отведать, лисица? Небось в Растопше такого не пробовала.

Я не ответила — только молча подвинула к нему свой кубок.

— А ты, перевертыш?

— Не надо ему, — мрачно отрезала я, скосив глаза на Осьмушу. — Мал еще. А запьянеет? Что ж его, волоком в Дом Предсказаний тащить?

Парень сразу же покраснел и надулся. Даже отодвинулся от меня.

— Не слушай ее, Осьмуша, — засмеялся Ладимир.

— Ну вот сам потом рассол ему и подноси, — фыркнула я.

Велимир наблюдал за нами и посмеивался:

— Не даешь им спуску, а, Вёльма?

— Так разве им волю дать можно? — не смутилась в ответ. Нисколько чародей меня не пугал.

— Вот правильно. Хоть ты их в узде и удержишь! Меня-то, видно, не послушают, — снова засмеялся. — Вижу, лисицей тебя мой племянничек кличет?

Я гордо выпрямилась и метнула в сторону Ладимира резкий взгляд.

— Кличет. Потешается надо мной.

— А ты, стало быть, не лисица? — прищурился молодой ведун.

Я только развела руками:

— А разве ж похожа? Может, хвост или морду острую у меня увидел? С самого Подлесья прозвище это ношу!

— Разве ж станут добрые люди врать? — бесхитростно спросил Ладимир.

— Да…

— Будет-будет, — махнул рукой Велимир.

Даже Осьмуша едва не рассмеялся, глядя на нас. А, может, вино ельнийское, что он пил, в голову ударило?

— Вижу, не сладить с тобой, Вёльма, — Велимир. — Сразу видно, — он переглянулся с Ладимиром, — лисица огненная!

Все трое моих спутников разом рассмеялись, а я только густо покраснела и пожелала им скорейшей встречи со всей нечистью, которую только знаю.

— Ну, посмеялись и будет, — решительно поднялся с места Ладимир. — Идите спать. Завтра с восьмым ударом колокола к Дом Предсказаний пойдем.

До комнаты, где я спать должна, меня провожала Хельга. Молчаливая и строгая северянка без слов открыла передо мной дверь и впустила первой.

Я вошла, быстро осмотрелась и поблагодарила женщину.

Хельга снова промолчала и от свечи зажгла маленькую лучину на столе. Посмотрев на ее рукав, освещенный огнем, я заметила странные знаки, вышитые красными нитками.

— Если что-то будет нужно, зови, — ровно проговорила Хельга и собралась уходить.

— Погоди, — остановила я.

Северянка вопросительно выгнула брови.

— Что за знаки чудные на твоей одежде?

Хельга будто вздрогнула от нежданного вопроса. В глазах мелькнул какой-то испуг и тут же погас, не желая показываться чужому взору.

— Это руны северного народа, — кратко ответила она. — Они берегут меня от злых сил.

— Можно посмотреть? — осторожно спросила я.

Северянка молча протянула руку.

Коснувшись ткани свободного рукава, я расправила его на ладони и, склонившись, стала внимательно разглядывать необычные знаки. Хельга терпеливо ждала.

— Это знаки твоих богов?

— Да.

— И они хранят тебя на чужой земле?

Хельга убрала руку и поправила рукав.

— Боги хранят везде, если твердо веришь в них, — в каждом слове женщины слышался иноземный выговор. — Тихой ночи.

Сказав это, она ушла.

Я опустилась на кровать, подивившись ее необычной мягкости.

Хельга с севера. Она родилась в далеких, засыпанных снегом, землях, на берегу студеных синих вод, прозываемых морем. Она покинула свой край и прошла полмира, чтобы остаться в Беларде. Возможно, Хельга видела множество чудес и слышала сотни иноземных песен.

Вскочила я ни свет ни заря. Усталость, что в дороге накопилась, и та не сумела от меня сны тревожные отогнать.

То ли Хельга-северянка меня словами своим растревожила, то ли мысли дурные в голову закрались, то ли волновалась я слишком. Да только снова снились мне воды моря соленого, крики чаек над волнами и драккар с огромным парусом. На полотне его белом герб какой-то был. Какой — не припомню уж. И я у самого носа стою и гляжу вдаль, в бескрайнюю синюю гладь, что встречается с небом у края света, куда путь лежит…

Проснулась я, отерла лоб рукой, отводя прилипшие волосы в сторону. Ох, обереги меня Вела-вещунья! Разве ж можно один и тот же сон дважды видеть?

Быстренько встала, прошлась по прохладному полу, шлепая босыми пятками, умылась из кувшина. За окном, выходящим на тесный дворик, еще было темно. Утро только-только началось и не успело коснуться Трайты.