Пыльца в крови

– Пард.

Сэм сдержал смешок, а стоявшая рядом Лулу отвернулась, пряча улыбку.

– А меня Сэм. Так вот, уважаемый Пард, – со значением произнес Кэмбелл. – В природе леопарды обычно охотятся на дичь поменьше буйвола.

– Мы тут другие. Смотрим в перспективу.

Боль Пард уже не чувствовал и по-кошачьи лениво потянул передние лапы, когда Сэм дезинфицировал восстановленное плечо ионным потоком.

– A-а? В перспективу – это понятно. И кто же запустил этого буйвола?

– Я и запустил, – покосился на людей зверь. – У нас каждый сам готовит себе охоту. Если одиночка. Про прайды говорить не стану.

– Но сам-то ты себе шкуру не зашиваешь. Поэтому был бы ты осторожнее, Пард.

Тот уже поднялся и мягко, проверяя ощущения в лапах, спрыгнул на землю. Далеко он не ушел, тут же уселся и стал вылизывать себе бок, пробираясь языком все выше и выше к пострадавшему месту.

Сэм с Лулу стояли, как дураки, словно дожидаясь, когда им милостиво сообщат, что больше в услугах не нуждаются. Но Пард не торопился с процедурой и прощанием.

– Не болит? – спросила Лулу.

– Классно починил, док. Спасибо. Можешь заходить в гости к Парду, – произнес зверь, поднялся и потрусил в сторону.

Какое-то время Кэмбелл в немом изумлении смотрел вслед. Потом слова нашлись сами.

– Вот ведь наглец! Могу, значит, заходить в гости к Парду!

Лулу звонко рассмеялась.

– Ну, вообще не каждому выпадает такая честь. Меня вот до сих пор не пригласили, хотя я не в первый раз у больших кошек.

– И нечего здесь делать, – буркнул Сэм и осмотрелся, ища глазами энергосекцию.

На самом деле здесь было необычно. Искусственная среда для разумных кошек походила на природу и была совершенно другой. Трава под ногами не была травой, это были микродеревца, гибкие и пружинящие, превращавшие поверхность земли в невытаптываемый зеленый ковер. Справа от Сэма и Лулу тянулись эбеновые деревья, но необычной, специально созданной формы. Они стояли, как раскрытые зонтики – высокая плоская крона и листья, растущие параллельно земле.

– Зачем такие деревья? – спросил Сэм.

– Кошки любят на них забираться и сидеть, и когти точить об эбен.

Лулу подняла руку с интеркомом и взглянула на голографические значки.

– Лио сообщает, что ожидает нас.

– Лио? Это кто?

– О! Это лев. Он считает себя истинным гласом народа, занимается в мэрии Зоосити связями с общественностью.

– Пропагандист крысы?

– Ты ему это не говори, – улыбнулась Лулу. – И имей в виду, мы находимся на территории Лиопрайда.

– Он здесь главный самец?

– Он так считает. Лио – лев-одиночка. Впрочем, никто из других одиночек и членов нескольких прайдов, проживающих здесь, не возражали против названия Лиопрайд.

– И мы не будем.

Они поднялись в воздух, и окрестности Лиопрайда открылись во всей красе. То там, то здесь высились островки эбеновых деревьев, между ними тянулись каменные лабиринты: обсидиановые полупрозрачные выступы, матовая чешуя навесов, площадки с зеленой порослью. Где-то под камнем прятались входы в логовища, но угадать их было невозможно.

– Что это за купол? – спросил Сэм.

В середине района выгибался вверх гигантский прозрачный купол, сделанный словно из хрусталя.

– Это место отдыха для жителей района. Там тусуются все: и рыси, и леопарды, и львы, и остальные, кто здесь селится.

– Центральная площадь Лиопрайда, значит?

– Ой, не надо, милый, говорить таким голосом, полным издевательского недоверия. Вон, кстати, и Лио.

Сэму показалось, что не энергосекция, а он сам завис прямо в воздухе от полнейшего изумления. Гривастая тварь, полуприкрыв глаза, лениво развалилась на ветке дерева и управляла развернувшейся перед ней голограммой космического боя. Сэм знал эту игрушку. Она называлась «Стар-кэтч». В ней игрок, развивая свою галактику, постоянно сталкивался с новыми формами материи, пространства и жизни, и вся фишка была в том, чтобы правильно определить, что перед тобой: потенциальный ресурс, враг, союзник, возможность или угроза. Нужно было выстраивать тактику взаимодействия с новым, обнаруживать его свойства и цели, и только потом вступать с ним в войну, дружбу, слияние или использовать для развития. Ошибочные выводы приводили к плачевным результатам. Самой проигрышной была тактика превентивного уничтожения неопознанной формы. Это тормозило ресурсное и союзническое развитие и, когда появлялся «реальный враг», он превращал тебя в ошметки.

На лапах хищника были надеты мягкие полусферы, видимо, на когтях или между пальцев размещались датчики управления голограммой, и Лио ловко рубился в «Звездные ловушки».

– Добрый день, Лио! – окликнула его Лулу.

– А, Лулу, – пробасил лев и приподнял морду. – Рад тебя видеть.

Голографическое изображение станций, кораблей и неопознанных цветных скоплений замерло и потеряло четкость.

– Как у тебя дела?

– Дел невпроворот, – сообщил Лио и зевнул во всю огромную, клыкастую пасть. – Готовим референдум по вопросу энергетической независимости термитов.

– Ничего себе! – очень естественно удивилась Лулу.

– Далась им эта независимость! И кому вообще нужны термиты!

– Если считать колонии поголовно, то термитов в Зоосити большинство.