Пытаться не любить тебя (СИ)

Смотрю, как он наклоняется и помогает ей. Его спина – это барабан в руках грозы, и пока думаю, что ничего нельзя изменить – его сердце осталось там, его тело осталось там, и что она сделала с ним, что же эта невинная шлюха с ним сделала, из-за угла улицы появляется автомобиль. Тот, кто за рулём должно быть пьян, или сумасшедший. Резко сворачивает, поднимая воду, визжат шины, а затем направляется прямо на них. Один миг. Я кричу. Девушка кричит. Маркус не кричит и с силой отталкивает её ближе к тротуару. Автомобиль наезжает на него. Книги падают на землю. Маркус падает как книги, между книгами, в окровавленную воду. Автомобиль вылетает на противоположную сторону и врезается в стену, под долгое истеричное эхо гудка, и я кричу в голос до хрипоты о конце любой надежды.

Глава 32

Весна, в Вермонте, застыла между снегом и цветами. Природа пыталась победить холод. Выйдя из магазина, с полным пакетом продуктов в руках, Пенни осторожно шагала, чтобы не поскользнуться на обледенелой дороге.

Когда она собиралась открыть автомобильную дверь, её окликнул Джейкоб, выглядывая из дверей магазина.

— Пенни, ты забыла шоколад!

Она с благодарностью ему улыбнулась. Джейкоб был высоким здоровяком, с очень светлыми волосами, глазами цвета примула и руками, сильными как у дровосека. Он был немного в неё влюблен, и несколько раз они даже вместе гуляли, но эта любящая дружба никогда не расправляла свои крылья, устремляясь к чувствам романтическим или страстным.

Пенни это устраивало.

Два года и три месяца как её сердце превратилось в бонбоньерку[7] наполненную льдом. С левой стороны между её рёбер поселилась зима, и Пенни была не в состоянии испытать что-то, хотя бы навскидку напоминающее любовь. Единственная любовь, присутствующая в её жизни – была любовь к Барби.

Но теперь ушла и Барби. Шесть месяцев она жила одна, без связей, за исключением своих воспоминаний.

Пенни забралась в пикап с обычным еженедельным запасом продовольствия. Она устроилась на сидении, перекинула назад длинную косу, которая влезала из-под розовой шерстяной шляпы.

Она жила в Вермонте уже более двух лет. Пенни осталась без слов после того, как отвезла свою бабушку к тому адвокату и узнала суть новостей, о которых ей пересказали по телефону. Барби напротив, их высказала много – наполненных сладкой благодарностью, но без слишком большого удивления, без недоверия, которое, как правило, появлялось при сообщениях подобно этому. Возможно потому, что она всегда знала, что Джон вернее Томас действительно существовал. Или потому, что её ум продолжал жить в прошлом, в те романтические годы. Таким образом, она не пережила то удивление, что и Пенни, узнав, что мистер Томас Макрудер, недавно умерший, никогда не состоявший в браке и бездетный, оставил ей, своей любимой и никогда не забываемой Барби, всё своё имущество, каждую мечту, которую он выращивал в своей одинокой жизни. Ферма в Вермонте. Белый деревянный дом. Красный сарай. Клёны и яблони. Зелёные и золотые луга. Пространство, воздух, лес в горах и необъятность, которая утешала душу.

Таким образом, они спешно переехали. Пенни отцепила свой кулон, и они переместились как дикие гуси. Там они жили в полной изоляции – только они и природа, даже без компьютера, только телефон для чрезвычайных ситуаций.

До своего последнего дня Барби считала, что ей шестнадцать лет.

Пенни никогда не узнала – были ли реальными откровения бабушки о прошлом, что Томас, возможно, её настоящий дедушка. Хотя у него были густые медные волосы, а не светлые, как у Барби, и не каштановые, как у её родителей. Ненаучное доказательство, но достаточный повод для фантазии.

Она знала только, что благодаря этому мужчине её тайная мечта сбылась. Может быть, где-то между горами и снегом действительно существовал Бог, который слышит молитвы смертных и завязывает узелки на своём платке, чтобы рано или поздно вспомнить и реализовать их. Возможно, это была магия, судьба, умысел ангелов. Возможно. В любом случае надеяться всегда лучше, чем умирать от тоски.

И она продолжала делать это в течение двух лет и трёх месяцев, без перерыва.

 

Пенни проехала под деревянной аркой, которую собственноручно расписала красными буквами. Под стилизованным силуэтом, казавшимся весёлой русалкой, выделялась надпись: «Дом Барби и Томаса».