Раб колдуньи

Симпатичные девушки и совсем не злые. Они приехали, видимо на такси, машину отпустили еще на шоссе, а сами пешком дошли до дома по узкой дорожке. Все были в легких пластиковых плащах- пончо и коротких резиновых ботиках. Девушки в белых, а мамаша в красных с черными резиновыми розами по бокам.

Скромницы девицы удостоили меня лишь мимолетным кивком головы, пока я их разувал, а вот Серафима хищно улыбаясь, велела встать на колени перед ней и учинила допрос: кто такой, откуда родом и почему меня пустили в этот дом – святилище и штаб-квартиру всего торжокского феминизма.

Госпожа Стефания стояла рядом и улыбалась Серафиме весьма приветливо, но в разговор не вмешивалась, очевидно давая мне возможность блеснуть вышколенностью образцового слуги, или провалить миссию и упасть ниже плинтуса.

Я старался, помятуя свой главный принцип на сегодня: раболепие перед её величеством Женщиной и утонченность жестов и осанки настоящей сисси. Во всяком случае, сгибался в три погибели перед этой заносчивой индюшкой Серафимой, стаскивая с её ног боты и подавая домашние шлепанцы, которые она, разумеется, притащила с собой.

– Это мальчик? – удивлялась Серафима, бесцеремонно разглядывая меня как породистого щенка.

– Был когда-то, улыбалась леди Стефа. – Я его слегка облагородила, чтобы не стыдно было показать гостям, но манерам, увы, обучить так быстро это гнилое племя сами понимаете… Не удаётся. Вот, думаю, в благородном собрании мы общими усилиями сможем перевоспитать парочку этих хвостатых зверей.

– Парочку? Так у вас их два? А где второй?

– Сейчас покажу, он там, в гостиной…

– Отлично. А этого как зовут?

– Стелька.

– Стелька?! – пришла в восторг от моего прозвища гостья. – А почему именно Стелька?

– Очень любит у благородных дам под ногами валяться. Говорит, что с детства мечтала побыть стелькой в туфельке у какой-нибудь графини или маркизы. Ну, знаете, эти подростковые фантазии…

Серафима заулыбалась, закивала словам моей госпожи. А у меня, признаюсь, аж волосы на пояснице зашевелились от того, как много нового я о себе внезапно узнал. И как неожиданно!

– Какая прелесть, – сказала Серафима, – надо будет обязательно потом заставить эту Стельку сделать мне массаж ног. Она ведь умеет делать массаж ног, особенно ступней?

– Непревзойдённая мастерица! – рассыпалась в похвалах, совершенно мной не заслуженных, Стефания. – Массаж делает божественный! Особенно оральный! Пальчики так сосёт, что просто улетаешь на планету Нибиру! Сказочный ротик!

У меня аж уши загорелись от таких комплиментов.

Однако леди быстро потеряли ко мне интерес и поднялись по лестнице на второй этаж, в залу, оставив меня возиться с их обувью. Я должен был если не облизать их сапожки, то хотя бы вычистить до зеркального блеска и чтобы ни одной пылинки, ни одной песчинки на подошвах не осталось. Таков был суровый наказа хозяйки.

– Я тебе этими сапогами всю морду разпиздячу! – шипела мне в лицо Стефа, на секундочку вернувшаяся, тыкая мне в нос ботик Серафимы. – Не дай бог хоть пятнышко замечу!

Я судорожно, наспех вылизывал рифлёную резиновую подошву, выпучив от страха глаза, пока хозяйка не скрылась за дверью, оставив меня одного. Дальше стал просто протирать салфетками, которыми вовремя запасся.

Что уж они там, в гостиной, делали с братаном – я пока не знал. Но, думаю, ему тоже досталось на орехи.

Потом явились две подруги, явно лесбиянки – Санса и Арья. Эти взяли себе псевдонимы из «Игры престолов» и совсем не походили на свои прототипы. Арья – круглолицая толстушка-живчик, явная Верхняя в этой паре. Или, как у них, у лесби, принято говорить «актив».

Санса, напротив – девушка-цветок. Задумчивая, немного меланхоличная, стройная. Презрительно вздёрнутый носик, недоумённо округлённые глаза, одета как будто небрежно, но дорого, прическа – стильное каре, но откуда-то из восьмидесятых. Про таких справедливо говорят «странная девушка».

И от таких можно ожидать чего угодно.

Они явились в резиновых кедах – модное такое изобретение. Вроде бы обычные кеды, но из резины. Только у Арьи они были синие, а у Сансы – розовые. Оно и понятно: Санса – «девушка» в этой паре.

– О, – сказала Арья, указывая на меня кончиком зонтика-трости, только что сложенным и еще мокрым. – Мадам Стефа завела себе мужскую феминизированную прислугу! Очаровательный пёсик у дверей! Как тебе? – обратилась она к подруге.

Санса выразила презрение к половине населения планеты лишь взглядом и еще даже подумала, прежде чем разрешить мне её разуть. Зато Арья с удовольствием плюхнулась на кожаную скамью под вешалкой и протянула мне ногу с грацией директрисы рынка, неожиданно ставшей миллионершей.

– Ты кто? – спросила она меня.

– Меня зовут Стелька, госпожа. Я рабыня леди Стефании, – скороговоркой протараторил я, стараясь не смотреть в глаза этой девице. От неё исходила какая-то глубоко скрытая угроза. Во всяком случае, девушка была не так проста, как хотела бы казаться.

– Стелька! – ядовито хохотнула она, суя мне свою ногу чуть ли не в морду. – Ну давай, Стелька, сымай!