Раб колдуньи

– Теперь парочка организационных вопросов, – деловито продолжила леди Стефа. – У тебя там еще несколько молодых сладких мальчиков работает в твоем аппарате – их уволь. Больше ты им пиписьки теребить не будешь, всё, хватит, оттеребился. Твой секретариат теперь возглавит твоя супруга, у неё ты будешь просить прощения каждую ночь самым нежнейшим и сладчайшим способом, который она предпочитает, это ясно? У тебя теперь будут нормальные секретарши и помощницы, которых также подберёт тебе Евдокия Павловна. А мальчиков больше не будет – мы научим тебя женщин любить!

Дамы прокомментировали это одобрительным гулом. Вице-мэр поднял на Стефанию страдальческие глаза.

– А как же моя карьера?.. Ведь всё равно слухи поползут. И Пахом когда проспится, вдруг вспомнит?..

– А у тебя теперь только один выход – вступить в наш клуб! – с самой очаровательной улыбкой сказала леди Стефа, и стало ясно, что как раз к этому она и вела весь столь извилистый диалог. – Мы защищаем только своих, но защищаем безупречно. Вот ты когда-нибудь что-нибудь слышал про наше тайное сестринство?

Вице-мэр покачал головой.

– Потому что здесь все свои. И всё, что происходит в нашем кругу, здесь и остаётся. Как видишь, у нас есть и бывшие мальчики, теперь они служат нам, и никто никогда не посмеет их обидеть. Они под надёжной защитой. И у тебя есть такая уникальная возможность. Предлагаю один раз и времени на размышление не даю. Отвечай сразу: ты готов стать нашим клубным рабом? Раз и навсегда. Готов?

Мужчина коротко вздохнул и тут же ответил:

– Да.

Очевидно, что он предвидел нечто подобное и заранее для себя всё решил. Просчитал все варианты и их возможные последствия и расчетливо предал прежнюю корпорацию педофилов ради новой – феминистской. А может, захотел поиграть в двойного агента, кто ж его знает. Только я бы на его месте даже не думал обманывать нашу хозяйку…

Не по Сеньке шапка…

– Как видишь, у нас у всех здесь имеются творческие псевдонимы, – удовлетворённая его ответом, продолжила Стефания. – Тебе тоже надо придумать твой. А учитывая обстоятельства твоего здесь появления, я предлагаю наречь тебя Пигги. Свинкой по-нашему. Выбирай, как тебе благозвучнее.

Некоторые из присутствующих женщин засмеялись, впрочем, одобрительно.

– Возражений, думаю, не будет, особенно от тебя! – Стефа как печать на протокол поставила свою ножку на губы и нос вице-мэра и он, сам от себя такого не ожидая, чмокнул её подошву так громко, что на этот раз рассмеялись и захлопали все присутствующие.

***

И тут эту идиллию нарушил Пахом. Откуда он тогда взялся, я так и не понял. Вроде бы должен был быть нейтрализован сладким сном праведника и ничего не помнить из таинственных событий прошлой ночи. Но вот же внезапно очнулся и пошёл на поиски своего шефа. А, обнаружив его в коленопреклоненной позе, у ног целого коллектива мужененавистниц, он воспылал самцовой солидарностью и ворвался в гостиную с диким криком «Цезарь Карлович, как же так! Как так-то!!!».

Случилась неожиданная немая сцена.

Вице-мэр поняв, что его спалили, и теперь у него появился еще один нежелательный свидетель, опустил голову к полу, грязно выругавшись. Пахом, ничего не понимая, стал орать, что он вызовет ментов, спецназ, всех тут раком поставит, но своего начальника вытащит, что бабам вообще много воли стали давать и пора уже в городе создавать мужское движение и, если надо, он тут же готов его создать и даже возглавить. Лично. Он, Пахом Отверткин, собственной персоной.

– Да пошёл бы ты Пахомыч отсюда нахуй! – горестно потирая уставшее лицо, ответствовал на его тираду Цезарь Карлович. – Дождись меня в машине, а еще лучше – уезжай домой. Машину поставь в гараж и можешь быть свободным на сегодня. Я сам со всем этим разберусь…

Пахом еще минуту обводил всю мизансцену мутным взглядом, но, наткнувшись на кинжальный блеск глаз леди Стефании, предпочёл последовать совету своего непосредственного начальника.

– И что мне теперь делать?! – горестно воскликнул Цезарь Карлович, поднимая взгляд на Стефу. – Он же, сука, меня сдаст!

– Зачем ему это делать?! – удивилась та. – Парень давно у тебя работает, понимает, что к чему, ему ведь не хочется завтра же пересесть с начальственной тачки на такси, разве нет?

– Да не в том дело… – махнул рукой мужчина. – Он ко мне как раз губером и приставлен. Это мой персональный соглядатай. Они вместе с губером еще в ГСВГ служили, в конце восьмидесятых. Оба из спецуры, только армейской. В этом сучьем кубле все на всех стучат, а этот Пахомыч, падла, лично на меня губеру. Они на сёстрах двоюродных женаты, так что там прямая дорожка в кабинет проложена.

Леди Стефания просияла одной из своих самых обворожительных улыбок.

– Так это же прекрасно! – воскликнула она. – Это семейное обстоятельство донельзя упрощает нашу задачу!

– В каком смысле?