Рабочее пособие по выживанию в офисе

Повсюду раздавался скрежет и треск электричества. Справа горела ярко-зелёная панель управления энергией, слева мерцала груда вырванных из живых тел или собранных с мертвецов нейроинтерфейсов, соединённых вместе не то магнитами, не то простой молекулярной сваркой. Металлические ободки, части позвоночников и глазных яблок при моём появлении загудели, словно приветствуя старого знакомого. В голове застучала кровь — электромагнитное поле могло с лёгкостью зажарить мозги даже подготовленного и защищённого человека, но Тёмные не желали убивать меня. Вместо этого их мейнфрейм, зашелестев тысячами голосов, начал говорить.

— Мы знаем, зачем ты здесь. Наш сосуд, Эмма, рассказала нам.

Аварийные лампы здесь не горели, поэтому почти вся комната была погружена во мрак, разгоняемый лишь блеском мейнфрейма Тёмных да зелёным светом контрольного пульта. А ещё здесь было очень тепло. Видимо, из-за проходящей совсем рядом жидкой плазмы.

— Это радует, — облегчённо вздохнул я, подходя к панели управления. Никакой блокировки не наблюдалось — и хорошо. — Времени у нас маловато, поэтому постараюсь быть краток.

— Мы слушаем, Джонатан, — показалось, или единый разум Тёмных тоже волновался? В любом случае, их голос, как и семь лет назад, внушал опасение и страх. Словно маленький мальчик оказался перед Президентом во плоти.

— Я ошибался. Мы все — люди — ошибались.

— Мы тоже… Были неправы. Бессмысленная кровь была пролита нами, глупые решения, чьи последствия мы чувствуем до сих пор, не должны были быть приняты.

— Поймите меня правильно, мне не было бы до этого дела, если бы не Эмма, — улыбаясь, проговорил я, переключая тумблеры на голографической проекции панели. — Лезть в нечто столь глобальное, как отношения между двумя расами… Точно не по мне.

— И всё же ты здесь. Снова.

— Да, — кивнул я, зная, что разум Тёмных это увидит даже за моей спиной. — Ради исполнения данного однажды обещания. Послушайте, прекратите сражение на поверхности… Мои друзья не знают истинных мотивов всего дела. Не хочу терять кого-то из них. И вы своих — тоже, я думаю.

— Хорошо, — неожиданно легко согласился голос ядра. — Я постараюсь объяснить им, что мы не хотим сражаться.

— Потому что я здесь?

— Потому что мы с тобой здесь, Джонатан.

— Замечательно, — сказал я, окончательно подрубая подачу энергии. Комплекс транспортного узла загудел, перегоняя электричество ко всем жилам по столице. — Теперь нас всех не уничтожат ядерными боеголовками… Какое облегчение.

— Какой-то протокол?

— Операция Восход Алой Звезды, — подтвердил я, разворачиваясь. — Ох… В общем, расклад сил таков. Люди напуганы. Некоторые из них, особенно те, что сидят в овальных кабинетах, настроены агрессивно. Вас будут пытаться изолировать, запретить, даже уничтожить. Даю вам слово, что не дам этому случиться. Мы вместе выйдем на контакт со всем миром.

— Ты так кардинально изменил свои взгляды… Можем ли мы спросить тебя, почему?

— Потому что я и Эмма особенные, — улыбка сама прыгнула на лицо при этих словах. — Потому что мы с ней любим друг друга.

— Любовь… Не может возникнуть между андроидом и человеком.

— Мы тоже так думали, — покивал я, опускаясь на стальной решётчатый пол. — Но реальность всё расставляет по своим местам. Люди и разумные машины должны жить в мире… Поэтому, умоляю вас, не дайте пролиться ещё большей крови. Давайте жить вместе, бок о бок. Как равные.

— Мы бы рассмеялись, если бы услышали это от кого-нибудь другого, — проскрипели голоса из ядра. — Однако ты — другое дело, Джонатан. Правильно сказано, ты и Эмма — особенные. Услышать просьбу о переговорах от человека, считавшего нас кровным врагом… Мы… Не знаем, как объяснить это чувство.

— Называется облегчение, — кхэкнул я, вытаскивая смятую пачку из кармана пальто. Часть сигарет спеклась из-за пролетевшего по касательной луча, но парочка всё ещё шебуршала в уголке. — Хватит с нас Третьей Мировой. Не хочу начинать четвёртую.

— Теперь… Мы тоже, не хотим. Часть нас, которая зовётся Эммой, передаёт свои эмоции. Она… Мы… Рады, что всё так сложилось. И просим прощения за прошлое. Всё это было ошибкой. Огромной ошибкой.

— Значит, никакой вражды, только мир, дружба, жвачка? — хохотнул я.

— Именно так, Джонатан. Наши сосуды пойдут с твоими людьми, чтобы начать переговоры. Мы надеемся, ты сдержишь своё слово.

— Всегда сдерживаю, — кивнул я, поднимаясь, а затем зажёг сигарету, с удовольствием затянувшись. — Фух… Всё прошло проще, чем я ожидал.

— Поблагодари Эмму за это, — прогудел мейнфрейм Тёмных. — Она просила нас не активировать все боевые системы вокруг транспортного узла, дать тебе возможность добраться сюда без проблем, и, цитируем, «не печь ему мозги».

— Ха-ха-ха! — рассмеялся я во весь голос. — Всё та же приколистка… Ладно. Сможете отключить глушилки? А то я путь обратно пару часов искать буду…

— Мы сможем, — с каким-то странным смешком, словно эхо отразившимся от стен комнаты управления, произнёс разум Тёмных. — Готово. Твои товарищи снаружи… Должны признать, они не стали стрелять в нас, когда перестали стрелять мы.