Рабочее пособие по выживанию в офисе

Уж если старая гвардия четвёртого отдела взывает, то грех не откликнуться. Телефон всё равно защищён, отследить меня невозможно. Например, сейчас ответное сообщение отправилось с девайса бармена, а последняя фраза пришла к всё ещё бегающему по Сети киллеру-пацану. Конечно, всё это лишь фикция, но с дистанции ни один хакер меня не поймает, даже если очень захочет. Что касаемо переписки — стандартный обмен идентификаторами, сохранившимися со времён службы. Доверять в сложившихся обстоятельствах даже бывшим агентам было нельзя, но хотя бы встретиться — вполне. Трудно представить, что хоть кто-то из них до сих пор остался в живых. Код-то мне назвали правильный, это точно.

Поправив пальто, я покинул уборную, вновь поблагодарил бармена, и, кинув слегка насмешливый взгляд на мальчишку, вышел из бара на тихую улицу, сразу же направившись направо, мимо одиночек и групп, сбившихся у бочек-костров. Холод ударил тихонько, незаметно. Поёжившись, я вызвал время. Около полуночи. И чего людям не хочется спать? Идите по домам, закройтесь на механические замки, помолитесь, если есть желание, и заройтесь в мягкую постель. Вам эта роскошь всё ещё доступна. Правильно говорят, что пока не потеряем, не оценим. Времена меняются, а человеческое общество — нет.

Оно и к лучшему. Старые приёмы всё так же эффективны, а старые псы — всё так же злы и готовы порвать любого, кто ступит на кривую дорожку. После прошлых событий четвёртый отдел был формально расформирован, все явки закрыты, а агенты распределены по остальным отделам. За нами остались лишь личные конспиративные квартиры, пара отделений в почтаматах для хранения жизненно необходимых вещей да право на один звонок в бюро. За семь прошедших лет мне так и не довелось воспользоваться телефоном страховой компании Белкиных, хотя слышал, что некоторые из коллег попадали в передряги. Полиция вытаскивала своих, пусть и бывших. Но только раз. Таковы правила, и не нам, старикам в молодых телах, их менять.

Пришлось закутаться, изображая подвыпившего человека, кем я, по сути, и являлся. На одиночку не обращали внимания, многие проводившие время на улице просто болтали, часть сидела в сети через интерфейс или телефон, прожигая заряды батарей. Пару раз над головой пролетали автомобили, разрывая тишину. Кому-то очень хотелось попасть домой, к семье. Или провести последние, вероятно, мгновения своей жизни с удовольствием. Большая часть потока с воздушных трасс спланировала на ближайшую парковку, часто устроенную прямо на широких крышах высоток или зданий пониже. Лишь наиболее отчаянные опустили авто на землю, к пешеходам.

Ещё в начале, стоя на вершине небоскрёба, я заметил несколько взрывов — бедолаги не справились с управлением. Легко всю жизнь рассекать при поддержке гравизахватов купола, а вот без них становится тяжеловато. Помню, в прошлом целые участки трасс над столицей отключались из-за взлома или неполадок, и полиция сходила с ума, пытаясь выделить людей на выезд к тяжело пострадавшим, коих мгновенно облепляли мародёры и простые бродяги. Скорая, как бы быстро не реагировали в службе экстренных вызовов, просто не успевала вовремя, поэтому часть её обязанностей брали на себя обычные патрульные. Случалось, и я выезжал. Печальное зрелище развороченного(иногда — уже разобранного на детали) гравитационного двигателя, и тела, до сих пор цеплявшегося за жизнь. Импланты могут поддерживать существование человека даже без половины туловища, если они достаточно качественные.

Агония, что длилась несколько часов. Некоторые выживали, правда, с тех пор всегда пользовались такси.

Сделав остановку на перекур у перекрёстка, я огляделся. Людей стало меньше, равно как и огней живых с огнями искусственными. Единственной группой, остановившейся на другой стороне дороги, оказались трое мужчин, что-то активно обсуждавших. Одного взгляда на выпирающие синтетические мышцы и отблескивавшие титаном конечности хватило, чтобы отвести этот взгляд куда-нибудь подальше. Каждый из них был седым, и не искусственно, как это было модно нынче у молодёжи, а по-настоящему. Старые вояки, обнявшись, прошли мимо тихо курившего меня. Ветераны Третьей Мировой войны, солдаты, служившие вместе. Они почти всё время проводят в виртуальной реальности, вспоминая былые деньки и развлекая покалеченную душу. На улице их почти невозможно встретить. Кажется, ситуация в столице хоть кому-то пошла на пользу. Вон, как песни горланят, пусть и не во весь голос.

Может, и мне прекратить красить волосы?