Работа для оборотня (СИ)

Он уселся обратно за стол и снова взял в руки пергамент. Грюм ещё немного постоял, прежде чем резко развернуться и выйти из кабинета.

- Что приуныл, безносый? – издевательски спросил его Джим Хейвуд, когда Грюм проходил мимо его камеры. – Смотрю, встреча с начальством прошла не очень, а?

- Не волнуйся, – холодно бросил ему Грюм, – со своим начальством ты тоже скоро увидишься. Когда я притащу сюда Сивого, я, возможно, запру вас в одной камере. Если будешь себя хорошо вести.

Хейвуд злобно зарычал ему вслед, но Грюм и ухом не повёл. Ссутулив плечи, мрачно глядя перед собой, он дошёл до конца коридора и спустился по витой лестнице вниз.

На том ярусе, куда он попал, содержали только самых опасных преступников, буквально с минуты на минуту ожидавших транспортировки в Азкабан. Совсем недавно здесь был Долохов, но сейчас его камера была уже пуста – утром его увезли в тюрьму. Грюм пришёл не к Долохову. Его интересовал другой человек. Человек этот находился здесь уже почти неделю, и его до сих пор не судили, в то время как Долохова отвели в зал суда практически сразу, как поймали. Что-то подсказывало Грюму, что суда и не будет – увы, в последнее время это стало привычным.

Он подошёл к решётке камеры и наколдовал из воздуха стул. Он уже и не помнил, когда последний раз высыпался, и сейчас с удовольствием сел, дав себе хоть какое-то подобие отдыха. Если сейчас вообще стоило говорить об отдыхе.

Молодой мужчина за решёткой взглянул на Грюма и тут же отвернулся. Он тоже сидел – несколько волшебных цепей накрепко примотали его к железному стулу. Его освобождали от цепей всего несколько раз в день, чтобы он мог поесть и немного подвигаться, остальное время он проводил скованным – все вокруг боялись Сириуса Блэка, жестокого убийцы, превратившего улицу на окраине Лондона в развалины, а тринадцать человек – в разорванные на куски трупы.

- Сириус, – проговорил Грюм, настойчиво глядя юноше в глаза. Тот упорно не смотрел на него. На его лице застыло выражение горечи и ожесточения. Давно не бритая щетина тенью лежала на запавших щеках.

- Сириус, посмотри на меня, – сказал Грюм. Сириус повернулся к нему, обжёг холодом запавших синих глаз:

- Ну, смотрю. Что надо?

- Прекращай свои шутки, мальчик, я не в настроении, – устало проворчал Грюм. Сириус усмехнулся, оскалив зубы:

- А я не шучу. Что тебе надо, Грюм?

- Я хочу поговорить.

- Нам не о чем говорить.

- Нам нужно о многом поговорить, и ты это знаешь. Сириус, что произошло?

Губы Сириуса дрогнули, он снова начал смотреть в сторону.

- Я предал и убил своих друзей. Вот что произошло.

- Почему?

- Потому что.

Грюм покачал головой, глядя на Сириуса с гневом, почти с ненавистью. Он хотел ненавидеть его. Всё указывало на то, что молодой Блэк пошёл по стопам своей семьи, что в конце концов он выбрал свою сторону, и это была не та сторона, на которой стояли Грюм и Дамблдор, Кингсли и Фрэнк, Джеймс и Лили. Но что-то мешало Грюму возненавидеть Сириуса и полностью поверить в его вину. Он был сыщиком, он был бойцом, и сыщик не был уверен, что перед ним преступник, боец не мог поверить, что перед ним враг.

- Чёрт побери, Сириус, не будь таким упрямым! Тебе грозит провести в Азкабане всю жизнь, если ты не объяснишь как следует, что произошло!

- Я же объясняю, или ты оглох, чёртов старик? – синие глаза Сириуса сверкнули яростью. – Я предатель и убийца, я это признаю, признал уже тысячу раз, и я с радостью пойду в Азкабан, потому что я, на хрен, это заслужил! Отстанешь ты от меня уже или нет?!

Грюм смотрел на него исподлобья и молчал. Молчал, пока Сириус не устал ругаться и не замолчал, обессиленно откинувшись на спинку стула, вздрагивая в своих цепях. Глядя на него, Грюм тихо произнёс:

- Некоторые из твоих друзей ещё живы, ты знаешь?

- Отстань от меня.

- Ремус Люпин жив. Его ты тоже хотел убить?

Что-то дрогнуло в лице Сириуса, и на миг сквозь личину озлобленного незнакомца Грюм с волнением разглядел тень прежнего Сириуса – храброго, безрассудного, с глазами, горящими решительно и смело, а не злобно. Ухватившись за этот образ, не желая его отпускать, Грюм настойчиво продолжал:

- Ремус Люпин жив. Но он в опасности. В ужасной опасности. Ты бы хотел ему помочь? Или, может, ты бы хотел его убить тоже?

Сириус не отвечал. На его побледневшем лице отражалась мучительная внутренняя борьба.

- Ответь, Сириус, – попросил Грюм.

Сириус повернулся к нему, смерил его злым взглядом и отчётливо произнёс:

- Плевать мне на Ремуса Люпина.

6 ноября 1981 года. 9:00