Работа горя

эй, разжалованные демоны, выбирайтесь-ка из колодца —
слушайте распоряжение руководства

разойдитесь по городу, словно сухое пламя,

отмените дела тем, кто прятался за делами

оберните тех, кто особенно неусидчив

в дачный ситчик, смирительный дачный ситчик

приземлите блуждавших в небе, копивших мили:

пусть найдут себя в незнакомом и странном мире

в тесных черепах, раскрытых в беззвучном крике,

аккуратно, как надзиратели, всех заприте

и когда люди резко сядут в своих кроватях,

не давая вашему брату атаковать их

отступите и дайте встретиться вёртким, лживым

божьим баловням – с собственным содержимым

а потом пожалейте – зарёванных, большеротых,

и уж больше не появляйтесь в наших широтах

ну а мы в каком-то грядущем марте или апреле

вспомним свежий ужас, с которым мы на себя смотрели

вспомним злобу, с которой спрашиваешь мерзавца

в зеркале, как пленного – «как ты здесь оказался?!»

и вкус воздуха, что впервые за эти годы,

вдруг не об утрате и старости,
но о новой цене свободы

1 мая 2020

«мои дети пришли, небесные певуны…»

мои дети пришли, небесные певуны,
откупить меня у моей вины
отженить меня от моей гордыни
и заставить душу признать: отныне
выходные ей не даны

мои дети ссыпались, как горох

в дом, где гость, монах или скоморох,
к ужину приносит историй ворох;
где эпоха зрит себя в разговорах
просветлённых и выпивох

моим детям каждый из нас – тайник

и сокровище, вот и глядишь на них
через слёзы, как если смотреть на солнце —
божие внимательное посольство,
капитаны из старых книг

мои дети: малиновая черта

возле улыбающегося рта
да ресницы из золотого света:
вот с чем выйдет душа, когда клетка эта
будет больше не заперта

ни награды, ни странствия, ни скамьи.

даже книги и недруги – не мои;
только этот их озорной румянец.
только звон, с которым они смеялись,
затевая подвиги и бои

21 мая 2020

«покуда отключён…»