«Работа мечты». За кулисами индустрии моды

Может показаться, что неудачи и трудности, с которыми столкнулись в своей дизайнерской карьере Эльза и, в еще большей степени, Маргерит, — это случайности, никак не связанные между собой. Однако в ходе исследования я не встретила ни одного прямого свидетельства полностью положительного опыта работы в сфере роскоши, а значит истории Эльзы и Маргерит являются скорее нормой, чем исключением. Стоит отметить, что жесткий календарный ритм моды, требующий выпускать по несколько коллекций в год, делает переработки неизбежными. Несомненно, быть дизайнером в таких условиях — значит много работать. Тем не менее вышеописанные способы эксплуатации и подчинения выходят далеко за рамки дополнительных часов работы.

Как же тогда объяснить тот факт, что эта реальность настолько невидима? Что заставляет людей молчать об этом? Во-первых, во многих компаниях дизайнеры подписывают контракт, содержащий положение о конфиденциальности, действие которого распространяется не только на производственные моменты, что вполне понятно, учитывая, что индустрия моды основана на инновациях, но и, как отмечает Маргерит, на условия работы: «Если ты рассказываешь об этом, то, значит, выдаешь секреты компании, потому что по контракту ты не должна рассказывать о том, как тебе трудно. <…> Иногда по условиям контракта ты обязуешься хранить в тайне все, что происходит внутри компании. <…> Ты вообще не имеешь права говорить об их компании». Дома моды охраняют свои секреты с помощью законодательства, и даже если у тебя «гипержесткие» условия труда, которые идут вразрез с французским трудовым законодательством, дизайнеры соблюдают подписку о неразглашении из страха. Поскольку мир домов моды и роскоши одновременно очень тесный и очень влиятельный, дизайнеры боятся, что их заявления будут обращены против них и что в дальнейшем они не смогут найти работу. В частности, Эльза, будучи безработной, на всем протяжении интервью разрывалась между желанием выложить мне все как есть и сильным страхом, что ее раскроют. Она попросила меня принять все меры предосторожности, чтобы ее никто не узнал: «Я не должна говорить такие вещи, я никогда не говорила об этом прежде. Я не должна, хотя бы даже из уважения»[104]. И Маргерит, и Эльза, молчавшие много лет, приходят к горькому выводу о том, что сохранение тайны выгодно всем, это форма общественного договора. Эльза говорит мне, обуреваемая едва сдерживаемым гневом:

Все зарегистрированы в профсоюзе, это обязательно, все, все, все. В Париже существует Синдикат моды (Chambre syndicale de la mode). Если хочешь принять участие в показе мод, ты должна быть зарегистрирована у них. <…> Профсоюз работников моды наверняка в курсе всего, что происходит, естественно, он в курсе. И наверняка до них доходили жалобы, в том числе и от центра занятости.

Действительно, центр занятости и агентства по подбору персонала, как правило, собирают отзывы работников. И хотя эти организации, в том числе государственные, как в случае центра занятости, знают о реалиях работы в индустрии моды, они не распространяют эту информацию, не привлекают к ней внимание, не стараются урегулировать такие вопросы и не заводят судебных разбирательств. Таким образом, индустрия моды и царящий в ней произвол оказываются сильнее трудового законодательства французского государства. Но, возможно, государству выгодно поддерживать такую ситуацию…

Школы моды также вносят свой вклад в поддержание status quo. Образовательные и производственные учреждения в сфере моды тесно сотрудничают, поэтому маловероятно, что школы не знакомы с этими реалиями. Многие их преподаватели — дизайнеры или бывшие дизайнеры с опытом работы в модных домах. А студенты, проходящие практику, или выпускники не могут не делиться с преподавателями новостями о своей карьере. Однако эта информация не собирается в единую базу данных, которая бы позволила разоблачить существующие порядки или улучшить условия труда в модных компаниях. Напротив, студенты после окончания учебы направляются туда на стажировку или нанимаются на работу, обеспечивая тем самым непрерывность производства в индустрии моды. Таким образом, школы моды участвуют в нормализации эксплуатации. Замалчивание негативных сторон индустрии — одно из тех «неофициальных правил», которые «каждый <…> должен усвоить сам», как выразилась Маргерит.