Работа собой. Записки психотерапевта

— Я очень многого боюсь. Это мешает мне быть счастливее. Сука, ты изменила мою жизнь!

— Это последняя встреча… Попробуй представить, что ты уже вышел отсюда. И подумай, чего ты не сказал…

— Да. У меня так бывает. Что я откуда-то вышел и потом вспоминаю, что я чего-то не сказал.

— Да. Но вряд ли это было именно то, чего ты не сказал.

— ?

— Было бы забавно, если бы ты вышел отсюда, потом на секунду заскочил бы обратно, сказал бы: «У меня бывает, что я откуда-то вышел и потом вспоминаю, что я чего-то не сказал». И тут же убежал бы.

— Вот, сука!

— Я?

— Да, ты возвращаешь меня!

— А, это да. Может быть, еще что-то не сказал? Или тогда поподробнее, почему я сука.

— Сука, что с тобой в кафе нельзя посидеть.

— Нельзя, да. Я недоступная сука.

— Но главное, что я боюсь сказать, это то, что я тебя люблю.

— Я выдержу. И, знаешь, я тебя тоже.

— Забыл. Ты изменила мою жизнь. Вот.

— Спасибо тебе. Чудеса в психотерапии

— Давайте поговорим о моих конфликтах с мамой. Мне бы хотелось обсудить это один раз и больше к теме не возвращаться.

— Давайте лучше поговорим о вашей вере в чудеса. Просто диалоги Про нас

— Сделала кетчуп, а он получился зеленый. Из-за петрушки!

— Зови в гости знакомых дальтоников!

* * *

— Пушкинская у них тоже есть.

— И Академическая.

— И Чкаловская.

— И Спортивная.

— А Ленинские горы и Университет?

— Нету. Вместо них — Ломоносовская.

* * *

— Если посчитать, сколько нужно бежать, чтобы сжечь один сникерс, то есть сникерс желание пропадает.

— У меня пропадает желание бежать…

* * *

— Когда тебе завидуют — никакого удовольствия. Особенно — если какой-то говнистый человек.

— То ли дело — самому завидовать. Особенно — если ты говнистый человек. Одно удовольствие!

* * *

— По квартире летает огромная муха. Я так работать не в состоянии. Сделай что-нибудь.

— Уменьшить я ее не могу. Разве только убить.

* * *

— Как там город на Неве?

— Стоит. Что ему сделается.

— А погода?

— Когда как.

— Логично.

* * *

— Забыла спросить, ты в Эрмитаже-то был?

— Ну.

— И что ты там увидел?

— Много иностранцев.

— А на стенах что-нибудь висело?

— Местами.

* * *

— Мама всегда говорила мне: «Учись плавать. Чтобы продержаться на воде, пока помощь не придет».

— А еще?

— Что работа должна быть не противная.

— А про секс она что-нибудь говорила?

* * *

— А здесь у тебя есть эрогенная зона?

— Да. У меня все тело — одна сплошная зона.

— А я — сталкер.

* * *

— Не смей есть хот-доги!

— Почему??

— Загнешься.

— От любого бизнес-ланча можно легко загнуться. Лучше уж от хот-дога.

— Чем лучше-то?

— Дешевле!

— Чтобы сэкономить денег на похороны?

— Конечно! На хот-доги для гостей.

* * *

— Тут мои дети спрашивают. Если голову разрезать на четыре части, она моргать будет?

— Нет. Не будет она моргать. Кроме того, утратится еще целый ряд функций.

— А что-то останется?

— Она еще немного подумает, и всё.

* * *

— Ты поел?

— Нет, убрал в холодильник. Но на вид было очень вкусно, спасибо!

* * *

— Чашка. Но сочетание цветов шизофреническое.

— Очень красивое сочетание. Гармоничное.

— Ты у какого-нибудь художника видела такое сочетание?

— Хорошее сочетание. Ну, видела.

— Ну, у кого?

— У Ван-Гога.

* * *

— Есть что-то, что ты не ешь? Чем тебя нельзя кормить?

Пожалуйста, подождите

— Сложный вопрос. Некоторые вещи я ем один раз. Но быстро их забываю.

* * *

— Алло! Ты в метро что-ли?

— В автобусе. Еду в город Ступино. Лекцию читать.

— Значит, тебя еще не выгнали с работы. Это хорошо.

— Не выгнали, конечно. Кто же будет читать лекции в городе Ступино!

— А адрес ты записать в состоянии?

— Отлично с этим справлюсь.

— Метро, значит, Чертановская, последний вагон.

— Так.

— В подземном переходе третья дырка…

— Так.

— Или вторая…

— Я разберусь с дырками. Дальше.

— Первый трамвай.

— Адрес скажи для разнообразия.

— Улица Чертановская… У нас тут без разнообразия.

— Так.

— Дом 44, и квартира такая же, как дом.

— Прекрасно.

— А корпус — такой же, как трамвай.

— Специально для людей с пространственным кретинизмом, как у тебя.

— Разумеется. Муж квартиру выбирал. Чтобы не встречать меня ежедневно у каждой дырки.

* * *

— У, какой ножик! Такой надо прятать за кринолином и, если что — тыкать им в любовника.

— Им же после этого нельзя будет пользоваться!

— Почему? Прекрасный ножик.

— Не ножиком, а любовником.

* * *

— Опять.

— Что?

— Лифчик потеряла.

— Могу поискать. Если, конечно, ты его дома забыла.

* * *

— А мне тут показали телевизор. Муж Моники Белуччи сказал, что его жену хотят все мужчины планеты.

— И ты?

— Вот я и сказал ему в телевизор: «Минус один».

* * *

— Разве ты не знала, что ты — мой самый дорогой человек?

— Нет.

— Странно. Я думал, шило в ж*пе не утаишь.

* * *

— А это что?

— Понятия не имею.

— Как это? Ты же умный!

— Я умный?

— Конечно. Ты сам вчера сказал!

— Я так сказал? Умный человек не мог сказать такую глупость.

* * *

— Снимай.

— Что?

— Свитер.

— Не хочу.

— Снимай через «не хочу».

— Через «не хочу» не пролезет. «Не хочу» слишком большое.

* * *

— Что ты всё в сумочке ковыряешься?

— Таблетки ищу.

— От ковыряния в сумочке?

* * *

— …А убить вообще можно чем угодно.

— А тапком?

— Конечно. Испугать, например, до смерти.

* * *