Работы разных лет: история литературы, критика, переводы

* * *

Первая возможность реализована К. С. Аксаковым в стихотворении 1847 года «Семисотлетие Москвы», демонстративно датированном двадцать восьмым марта (один из вариантов точной календарной локализации первого летописного упоминания о Москве). Юбилейный канон непременно предполагал противопоставление прошлого (времени испытаний и жертв Москвы и России) и настоящего (расцвет, мирное величие). К. С. Аксаков не делает различий между древней и новой эпохами существования Москвы:

Семьсот минуло лет, но твердо
Твое могущество стоит, –
Хотя твой враг вознесся гордо,
Хотя он злится и вредит[218]

.

«Семьсот минуло лет», однако расстановка сил прежняя: вокруг несокрушимой Москвы – все те же враждебные сонмы:

Услышь, о древний град наш стольный,
В годину смут и перемен,
Измены вольной и невольной
И полных скорбию времен,
Услышь средь осуждений строгих
От русских от людей привет…[219]

Само событие юбилея у Аксакова коренным образом переосмыслено. Юбилей – не столько итог борьбы за собирание державы, сколько предварение новых битв, причем противостоять придется не иноземным завоевателям, но

Врагам, мучителям народа,
Изменникам земли родной…[220]

Такое заострение московской темы для К. С. Аксакова – не новость. Еще в 1845 году он опубликовал во втором номере «Москвитянина» стихотворение «Москве» («Ты знаменита – кто поспорит?!.»), к которому позже был добавлен финал:

Тебя постиг удел суровый
И мановением одним
Воздвигся гордо город новый,
Столица с именем чужим…[221]

Для прояснения историко-литературного контекста юбилейного стихотворения К. С. Аксакова необходимо иметь в виду тот факт, что к середине 1840-х годов усилились не только споры между литераторами двух российских столиц, но и внутримосковские разногласия. После неудачной попытки И. В. Киреевского в начале 1845 года взять на себя редактирование «Москвитянина» начался раскол, который через несколько лет привел к парадоксальному параллельному существованию двух редакций журнала: «старой» (М. П. Погодин, С. П. Шевырев, М. А. Дмитриев…) и «новой» (А. Н. Островский, Ап. А. Григорьев, Б. Н. Алмазов…)[222].

Вышедшие в 1846 и 1847 годах два выпуска «Московского литературного и ученого сборника» – важное свидетельство разногласий между единомышленниками Погодина и кругом Хомякова – Киреевских – Аксаковых[223]. Знаменательно, что два объемистых тома, увидевшие свет как раз накануне и во время празднования семисотлетия Москвы, вовсе не содержат никаких юбилейных материалов, если не считать рецензии Ф. В. Чижова на уже упоминавшийся труд И. М. Снегирева по истории города[224]. Юбилейная риторика с ее внеличной заданностью мотивов и стилистических приемов была отдана в удел приверженцам «старомосковского», погодинского направления. Славянофилов же, и в особенности членов формировавшегося в те годы кружка «молодой редакции», интересовало прежде всего не просто поклонение московской (и русской) старине, но современная актуализация этой старины, прочтение традиции в контексте современной полемики[225].

К. С. Аксаков – по всей вероятности, единственный из круга «Московских сборников», кто нарушил заповедь молчания и написал о юбилее Москвы. При этом он не ограничился канонизированным набором здравиц, но связал событие семисотлетия с современной полемикой. Важно отметить, что К. С. Аксаков опубликовал и газетную статью «Семисотлетие Москвы» (Московские ведомости. 1846. № 49), в которой также вышел за рамки обыкновенных хвалебных формулировок и вступил в спор с оппонентами (в данном случае – столичными): «В С. Петербургских ведомостях высказано было мнение, что Москва уже не действительная столица Руси, а древность и предмет воспоминаний ‹…› Ясно для нас и для всех истинно русских вечное значение Москвы»[226]. Объединяющим началом, фоном для подобных высказываний служил, разумеется, не юбилей первопрестольной столицы как таковой, но «москвофильство» К. С. Аксакова, которое, по словам С. А. Венгерова, «должно быть названо одним из главных устоев его мировоззрения, одною из существеннейших деталей его желания порвать всякие связи с послепетровскою Россией. Всего сильнее это москвофильство ‹…› выразилось в статейке “Семисотлетие Москвы”»[227].

* * *

Примерами бытописательной разработки темы семисотлетия Москвы могут служить стихотворение М. А. Дмитриева «Семисотлетняя Москва» из цикла «Московские элегии»[228] и третья песнь из уже упоминавшейся поэмы В. С. Филимонова «Москва»[229].