Ради Евы

За девушкой, без всякой посторонней помощи, ехал огромных размеров чемодан. Заметив его, Анастасья слегка вздрогнула, так как до сих пор не могла привыкнуть к этой новомодной технике.

– a va?3 Да, у меня тоже всё окей. Пожалуйста, не читай мораль про мои волосы!

Ева прекрасно владела русским, но продолжила по-французски – вернее, на том молодёжном сленге, который Анастасья теперь знала исключительно по фильмам.

– Меня доконал этот осмотр в зоне безопасности. Песочили почти час! А где можно взять такси? Ты же не приехала сюда на своей колымаге?

– Дорогая, если помнишь, мы договорились, что я встречу тебя сама. Ведь три года не виделись!

– Да? Я думала, меньше… Так куда нам идти?

– Придётся немного пройти пешком, а потом – на минус пятый этаж… А как прошёл твой перелёт?..

Заранее наметив дорогу к лифту, Анастасья старалась не подать виду, насколько трудно ей ориентироваться в ослепительно белом терминале аэропорта, чем-то напоминающем громадную больницу. Она с опаской бросила взгляд на гигантский экран, но, к счастью, теперь там крутили ролик Евразиады.

Ева, не глядя по сторонам, проследовала за Анастасьей к стеклянной лифтовой шахте. За ней, как верный пёс, покорно ехал большой флюоресцентный чемодан на колёсиках.

***

Какая благодать… Неужели придётся испортить такой вечер тяжёлым разговором?

Сидя в уютном шезлонге у декоративного камина, Анастасья терпеливо ждала, когда внучка выйдет на заботливо подготовленный аперитив. Орешки, оливки, небольшой выбор вин – всё так, как принято во Франции, не считая декораций прекрасной русской осени за окном. В эти предзакатные, золотые часы мягкие переливы осенних красок ласкали глаз, и хотелось остановить, заключить в рамку ускользающее мгновение красоты. Да, осень в этом году выдалась исключительная – сухая, неспешная, солнечная… Почти как в Париже!

Неужели она никогда не вернётся в любимый город? Почти на пороге небытия, чтобы попрощаться… Анастасья боялась даже про себя сформулировать подобную мысль. Город, где она когда-то испытала все волнения молодости, казался отрезанным, запрещённым для неё навсегда…

За панорамным окном открывалась живописная череда холмов – часть Клинско-Дмитровской гряды, доставшейся Подмосковью в наследство от Ледникового периода. Дом Анастасьи стоял на самой вершине: она лично выбирала место и следила за каждой стадией строительства. Обширное поместье, которое местные почему-то окрестили «Куршевелем», содержалось в идеальном порядке, достойном замков Луары. С апреля по октябрь в саду хлопотали садовники: хозяйка не признавала роботов и модные технические решения, превращавшие естественную красоту в мёртвый слепок природы. В хорошую погоду она и сама работала в любимом розарии, а когда выпадала настоящая снежная зима, лично расчищала снег на открытой террасе.

Когда же придёт Ева? По-видимому, она слишком устала с дороги. В конце концов, необязательно всё обрушивать на неё сегодня!.. Завтра? А если завтра не наступит? Если всё случится внезапно?..

Доктора предупреждали, что побочные эффекты обойдутся слишком дорого – гораздо дороже миллионов, потраченных на попытку обмануть время… Нет, лучше сейчас, чем никогда!

Анастасья уже собиралась пригубить свой бокал, как в гостиной появилась её внучка. И снова новый образ! Прежний мешковатый наряд уступил место облегающему платью до пят. Трикотажная ткань, словно огромный носок, плотно обтягивала изящную девичью фигуру.

«Да, только в твоём возрасте и с твоей внешностью можно напялить на себя такое!» – улыбнувшись про себя, подумала Анастасья.

И всё же трюк не удался: даже в уродливом платье-носке, с татуировками и сияющим голым черепом Ева Берже была красавицей. Изящный разрез тёмно-карих глаз, нос с едва заметной горбинкой, бледные тонкие губы… Бесспорно притягательное лицо, выдающее то, что нельзя скрыть: породу, острый ум, чувствительность. И непростой характер!

– Наверное, я зря настояла на ужине вдвоём, – начала Анастасья. – Ведь ты так устала!

– Пустяки, я в порядке, – бодро ответила Ева. – У тебя здесь очень мило… Хотя, наверное, зимой холодно? – добавила она, покосившись на огромные окна в пол. – Честно говоря, вообще не помню русскую зиму. А ведь я пару раз приезжала сюда в январе!

– Но тогда у меня не было загородного дома. Да, пожалуй, здесь холоднее, чем в Москве, но я привыкла… Будешь вино? Это крымское, французского у меня нет…

Кажется, отсутствие привычных напитков ничуть не смутило девушку. Она, не выбирая, налила себе белого и, не отпив ни глотка, поставила бокал на столик. Затем села в большое удобное кресло, растянулась, как на пляжном шезлонге, и принялась смотреть в окно. Теперь Анастасья видела её правильный, точёный профиль: лицо казалось непроницаемым… Что её занимает?

– Как Элизабет? – задала Анастасья дежурный вопрос о матери Евы.

– Бетти? Нормально. Впрочем, я давно её не видела, – ответила девушка, не поворачивая головы.

«А отношения у них не намного лучше, чем были когда-то у меня с мамой, – подумала Анастасья. – Как всё повторяется!»

– Расскажи, что ты собираешься делать в Москве…