Ради общего блага (СИ)

Я уже не раз говорил с Эстер о том, что в один день я сорвусь, я не выдержу такой жизни – «прошивать» богатых придурков, гробить парней и девушек, которых я начал уважать, и протестовать против этого только тайно и только в разговорах с близкими. Рассказал ей и о разговоре с Ником. Она слушала меня молча. За что я ее так и люблю – за это спокойствие и рассудочность, за терпимость ко всем и всему. Эстер не любит громких фраз, но если уж она привязалась к человеку, то будет поддерживать его до конца. Вот и недавно, когда мы дома в гостиной обсуждали, что мне делать, она только на миг подняла взгляд от вязания и сказала: «Если ты решишься, я готова пойти анестезиологом на эту операцию и договориться с медсестрой. Будь что будет, я тебя поддержу во всем».

Если я соглашусь на подлог… оригинал и копия идентичны, завершивших доноров сжигают в крематории сразу, все концы спрятаны в воду. Кто что докажет? При удачной пересадке материала от донора, если организм уже принял пересаженные органы, организм настолько интегрирует материал, что об операции напоминают только послеоперационные рубцы. И клиническое исследование не представит неопровержимых доказательств обмана. А шрам можно и сымитировать. Другой вопрос – кто заподозрит? Амнезия объяснит всё, но нужно еще и обработать саму копию, причем так, чтобы ко мне ниточка не тянулась. Тут дело в помощнике. Который, если верить Нику, сам уже на всё готов.

Если я уже об этом думаю, значит, наполовину я решился.

*

Прошло еще несколько дней. За это время Бали успел еще раз попытаться сбежать, напасть на медсестру из ночной смены – хорошо хоть, дежурный врач вмешался вовремя, - устроить скандал во время процедуры переливания и потребовать, чтобы его выпустили из этого курятника. Я его выписал, но понимал, что выигрываю этим только временную передышку.

Я напряженно размышлял, где я мог бы поговорить с помощником Махмуда Т., чтобы нас не подслушали. Ни одно помещение не казалось мне достаточно надежным… а потом мне пришло в голову: почему бы не пригласить Заганоса З. к себе под каким-нибудь предлогом? Как раз и Эстер сможет сказать свое мнение. Ей я могу доверять, как самому себе.

Время удалось найти не сразу. Чем лучше помощник, тем больше работы на него сваливают. То Заганос приезжал рано утром на краткое время, когда я еще был в пути в клинику, то успевал навестить подопечного ближе к ночи и спал в свободной палате, а потом спешил куда-то к другим донорам. Но наконец мне повезло – он приехал во второй половине дня, а я работал в дневную смену.

…Дверь в палату была приоткрыта, но все равно я постучал, обозначая свое присутствие. Заганос вышел мне навстречу, вытирая пальцы от пятен акварельной краски влажной салфеткой.

- Да, доктор Лоу? Слушаю вас.

- Мне нужно с вами поговорить. Без свидетелей. Лучше всего было бы, если бы вы согласились заглянуть к нам с женой на ужин.

Он кивнул.

- В таком случае, я вас подвезу. Чтобы ни у кого не было никаких лишних вопросов. Вы просто очень устали после смены, глаза болят, в таком состоянии за руль садиться нельзя. А мне… мне просто по пути.

Я согласился.

- Через полчаса, в холле, устроит?

- Да, я успею.

Вообще-то, если не копать глубоко, к парню не за что прицепиться. Идеальный помощник. Умный, старательный, исполнительный, умеет держать язык за зубами и не привлекать к себе внимание. Посмотрим, каков он вне больничных стен.

Мы встретились в холле и направились на парковку, сели в элегантный фиолетовый автомобиль. За рулем Заганос был как рыба в воде – он вел быстро, но в то же время плавно. Не то что некоторые мои знакомые, которые летают, как гонщики Формулы-1 и любят обгонять других водителей и во время пробок переругиваться с «козлами за рулем».

По радио передавали какое-то выступление юмористов с шутками про спорт. Время от времени я указывал, куда повернуть. Когда мы подъезжали к моему дому, я увидел, что в саду возле соседнего дома копошится пожилая, одинокая и весьма любопытная мисс Уиллоу. Чует моя душа, что не избежать мне расспросов, кто приезжал и зачем. Хотя, я могу просто сказать, что всего лишь сотрудник из клиники заехал обсудить рабочие вопросы и поужинать. Это даже ложью не будет!

Когда мы зашли в дом, Эстер выглянула в прихожую.

- О, привет, Крис. Добрый вечер, Заганос. Так, быстро переобувайтесь… Крис, достань мальчику обувь для гостей,… и идите, мойте руки, я уже скоро достану и разрежу «пастуший пирог» (1).

То, как мило она выглядела в голубом спортивном костюме, который часто носила дома, и вид радушной хозяйки, вселяли в меня уверенность. Мне было не по себе, пока я переобувался, свалил с тумбочки расчески и какие-то флаконы, а потом чуть не перецепился через ковер. Только когда я сел рядом с Эстер за столом, то почувствовал себя чуть легче. Она вела себя так, будто это был обыкновенный семейный ужин. Аромат специй, исходивший от пирога, даже в такой трудный момент действовал на меня умиротворяюще.